И как только я про себя произношу эту фразу, во мне тут же появляются демон и ангел.
Ангел говорит мне:
«Нет, что ты. Нельзя тебе, Марго, никуда срываться. Ты ответственный человек! Ты сейчас выпьешь немного в баре, успокоишься, а завтра пойдёшь работать. И будешь пахать как можно больше, чтобы заглушить всю боль».
Но тут демон наступает на глотку ангелу и, потирая лапки, шепчет мне:
«Ну, уж нет. Никакой работы. Ты им отдала годы усердного труда. И у тебя куча неотгулянных дней и больничных. Шесть часов — и ты в Питере у Лизки. А дальше? А дальше будет видно. Главное, хорошо, что чемодан с вещами ты не вытащила из джипа. И не пила, так что вести машину сможешь. Ну, прекращай, сколько ты уже их не видела?»
После слова «их» в животе предательски закололо. Я вспомнила о Вике. Но тут же переключилась на Лизу, досчитала до трёх, мысленно подкинула монетку в воздух, поняла, чего хочу больше, и набрала её номер.
— Привет, Марго! — ответила Лиза.
— Привет, Лиз! Как ты?
— Как Прометей. Только вместо печени у меня каждый день вырастает новый мозг, а вместо вороны у меня тупые ученики, которые этот мозг мне каждый день выносят!
— Орла, — машинально поправляю ее я.
— Плевать на орла, у меня ученики, — игнорирует она мою эрудицию.
— Всё так плохо? — спрашиваю я, вспоминая, что Лиза — учительница английского в частной школе.
— А, будни. У тебя там что, как?
— У меня? — Даже и не знаю, что ей на это ответить. — Я в полностью разобранном состоянии. Короче, Артём мне изменил. Если вкратце.
— Ого! Вот скотина. И чего ты?
— На трассе. Лиз, слушай, я понимаю, что у тебя своих дел куча и всё такое, но можно я приеду?
— Ты в Питере, что ли?
— Нет, но уверена, что смогу быстро доехать до тебя.
— Конечно, приезжай. Я так понимаю, вечер у нас с тобой будет насыщенный. Мне выходной брать на завтра?
— Думаю лучше даже два.
— Поняла тебя, подруга. — Мы нажимаем «отбой».
Итак, Питер. Я не особая фанатка этого города. Сами понимаете, погода, снобизм, парадные и поребрики. Но с этим городом связано действительно много приятных событий. В основном это касается различных тусовок, на которых я побывала. Но есть в нём какая-то романтика, витающая в воздухе. Например, в Париже я подобного не ощутила, хоть его неизвестно за какие заслуги и называют столицей любви. А в Питере это парит повсюду. В парочках, которые смотрят, как разводят мосты, в прогулочных катерах, которые являются обязательной точкой посещения приезжих влюблённых, в признаниях любви на асфальте, нарисованные белой краской, напротив чьего-то окна, в стихах поэтов, выгравированных тут и там. И конечно же ничем не выводимая депрессия и тоска, которая гуляет по тому городу, словно призрак. Призрак разбитых сердец и растерзанных душ брошенных людей. Любовь — это ведь не бесконечная радость, а чувство, в котором собрано всего по чуть-чуть. И грусть с тоской там тоже есть. И боль. Много боли. Весь этот причудливый коктейль и называется особенной атмосферой Петербурга.
Я забиваю данные в навигатор, даю направление «Санкт-Петербург» и поворачиваю в правый ряд.
— До точки назначения восемьсот три километра, — приятным женским голосом отвечает мне навигатор. — Примерное время прибытия через восемь часов.
— Let’s see, my darling girl, let’s see[3], — отвечаю я ей, словно бросая вызов.
Глава 3
Лиза
В нашем боевом студенческом квартете Лиза была кем-то вроде совести. Или стоп-крана, который если не останавливал, то хотя бы пытался притормозить нас, когда мы заходили слишком далеко. Плюс она была старостой группы, а в те годы это хоть что-то, да значило. Лиза была из семьи переводчиков при правительстве, так что у неё был авторитет серьезной, воспитанной девочки. С нами она связалась скорее из чувства противоречия. Ей не хотелось походить на детей друзей и коллег её родителей, которые одинаково одеваются, мыслят и чьё будущее уже предрешено. Ей хотелось самой решать, какие вещи носить, с кем дружить, какую музыку слушать. Первым её решением было вопреки желанию родителей поступить не в иняз, а на экономический факультет МГУ.
Затем, после знакомства с нами, последовала череда изменений и в имидже. Длинные, роскошные русые волосы Лиза отстригла почти наполовину. В её гардеробе стали появляться немного вызывающие вещи, которые она покупала за границей в поездках с родителями, а из её комнаты доносились британское техно и прочие исполнители, которые не совпадали со вкусом ни её родителей, ни детей друзей родителей, что несказанно радовало саму Лизу.