Секретарь открыл дверь из кабинета.
— Да, Ваше Преосвященство? — спросил он.
— Прочти его вслух, — сказал епископ, закрыв глаза и откидываясь на подушки.
— Оно очень скверно…
— Мы знаем это, Бернат. Читай.
— Читаю, Ваше Преосвященство, — сказал секретарь и прочел его с легкостью человека, привыкшего читать самые неразборчивые почерки.
— Его написал Висенс? — спросил Беренгер.
— Не знаю, — ответил Бернат. — Не узнаю его руку.
— Я сомневаюсь в этом. Висенс не так глуп, чтобы подумать, будто от меня можно откупиться подложным Граалем.
— Я тоже очень сомневаюсь, что его написал Висенс, — сказал Исаак.
— Почему?
— Просто потому, что оно подписано именем Висенс, однако человек, который отправил его, постарался скрыть свою личность. К чему такая скрытность, если передаешь подписанное письмо?
— Юсуф, кто дал его тебе? — спросил Беренгер.
— Какой-то деревенский неряха, Ваше Преосвященство, — ответил мальчик. — Крестьянин.
— И как выглядит этот деревенский неряха? — спросил епископ.
— Высокий, широкоплечий, широкогрудый, Ваше Преосвященство. У него рыжевато-каштановые волосы, поредевшие на темени.
— Что еще? — спросил Беренгер.
— Несколько дней назад он чисто выбрился, Ваше Преосвященство, но борода отрастает снова. Нос у него большой, искривленный — словно был сломан. Глаза карие, темно-карие. Впалые щеки и раздвоенный подбородок. На нем было коричневое платье, поношенное и грязное, на ногах веревочные сандалии. Лицо и руки загорелые, и он грязный. От него дурно пахнет.
— Чем, Юсуф? — спросил Исаак.
— Скотным двором, господин, — ответил мальчик. — Свиньями и курами. И на левой руке у него длинный белый шрам. Нет — шрам был по левую сторону от меня — на правой.
— У меня такое чувство, что я знаю его лучше, чем свою любимую мать, — сказал Беренгер. — Хотя в твоем описании, Юсуф, он не особенно привлекателен.
— Похоже, это простой работник с фермы, — сказал Бернат. — Вне всякого сомнения, довольно честный. Кто-то дал ему монетку, чтобы он отнес письмо.
— Возможно, ты прав, Бернат. Но, думаю, нужно скрытно поискать его. Раздвоенный подбородок и шрам на правой руке легко обнаружить.
— Конечно, Ваше Преосвященство, — сказал Бернат. И почти бесшумно вышел. Но не успел разговор возобновиться, как он вернулся. — Я послал за капитаном стражи, Ваше Преосвященство.
— Исаак, у меня есть новость, которая может заинтересовать вас, — сказал Беренгер, пока они ждали стражников.
— Какая же, Ваше Преосвященство?
— Она касается одного из ваших пациентов. Того, которого обнаружил Гвалтер и привез в город. Жуакина. Он скрылся.
— Скрылся, Ваше Преосвященство?
— Ушел сегодня утром, сказав одному из братьев, что идет на рынок — это странно, потому что денег у него не было. И не вернулся.
— Я опасался этого, — сказал Исаак.
— Что он пойдет на рынок? — спросил Беренгер.
— Нет, Ваше Преосвященство. Что он может сегодня уйти. Нужно было постараться поговорить с ним, пока существовала такая возможность.
— Не понимаю, зачем, — сказал епископ.
— Он мог сказать кое-что интересное. Дон Видаль расстроен?
— Дон Видаль испытывает облегчение. Хотя все же несколько раздосадован. Кажется, я говорил вам, что он писал монахам в Сан-Льоренте, спрашивал, не исчез ли у них брат Жуакин. Кажется, они даже не слышали о таком брате. Он определенно не из того монастыря.
— Тогда кто он? — сказал Исаак. — Ваше Преосвященство, я тоже получил любопытные сведения о брате Жуакине. Юный Даниель наконец улучил минуту, чтобы передать мне суть их разговора. — И, стараясь быть точным, повторил то, что слышал от Даниеля. — Думаю, он собирается идти ночью.
— Тогда выберет темное время, — сказал Беренгер. — Луна сейчас на ущербе и взойдет очень поздно.
— Между заутреней и обедней, Ваше Преосвященство, — сказал Исаак.
— Где он сейчас? — произнес епископ. — В городе у Жуакина нет друзей, которые его приютят. Гвалтер убит, а его вдова не питает добрых чувств к этому парню.
— Думаю, прячется где-нибудь, — сказал Бернат.
— Я начинаю сожалеть, что упомянул о нем, — сказал Беренгер. — Исаак, давайте сыграем в шахматы, пока мы ждем возвращения стражников.
Исаак отправил Юсуфа домой с поручением сказать жене, что их не будет дома этой ночью, и стал играть в шахматы с епископом.
Вскоре после начала поисков стражники обнаружили работника, который доставил письмо, сидящим неподалеку с кувшином вина. Сказать им он мог очень мало.