— Ракель, подожди.
Она подняла взгляд и увидела Даниеля. Он прошел за ней через двор и стоял, прислонять к одной из колонн, поддерживающих верхний этаж. Лицо его было смертельно бледным.
— Даниель! — воскликнула она и, забыв о разорванной мантии, подбежала к нему, обхватила за талию и твердо положила его ладонь на свое плечо.
— Опирайся на меня, — сказала она и медленно повела Даниеля к креслу в коридоре.
— Перестань плакать, Мириам, найди сеньору Дольсу или кого-нибудь из слуг. Попросили холодной воды или мятного отвара для Даниеля.
Ракель опустилась коленями на каменные плиты коридора и стала растирать его ледяные руки.
— Что случилось?
— Это все моя глупость, — ответил он слабым голосом. — Больше ничего. Не волнуйся.
— Скажи, Даниель, что случилось, — потребовала Ракель, — а не то получишь по голове на сей раз от меня.
Он попытался улыбнуться.
— Я позвал тебя, а ты не обратила внимания. Лаура принялась говорить о чем-то — кажется, о цвете твоего платья — и я понял, что когда она закончит, ты скроешься. Поэтому слишком быстро вскочил…
— Что случилось? — Тетя Даниеля торопливо вышла из кухни в сопровождении служанки, несшей кувшин. — Мириам…
— Тебе нужно лечь, — сказала Ракель. — Сеньора Дольса, Даниель любезно, но опрометчиво поднялся на ноги, чтобы попрощаться с нами, и у него закружилась голова. Ему нужно полежать где-нибудь в тишине и прохладе, пока слегка не оправится.
— Конечно. Я положу его в гостиной.
— Кажется, во дворе у него остались гости, — небрежно добавила Ракель.
— Сейчас избавлюсь от них, — сказала сеньора Дольса.
И через минуту Даниель лежал на удобной кушетке в гостиной тети, Ракель сидела на скамеечке у его головы. Она отправила слуг за холодной водой и бинтами, чтобы перевязать ему лоб, и за чашей, чтобы попить. Мириам с пирожным в руке последовала за сеньорой Дольсой, ей было очень любопытно, как избавляются от гостей. К ее сожалению, на это потребовалось больше времени, и было сделано с большей вежливостью, чем она надеялась. Девочка была разочарована.
Даниель огляделся.
— Замечательная у меня семья, — сказал он. — При первом признаке слабости все меня покинули.
У Ракели покраснели щеки.
— Позвонить позвать кого-нибудь из слуг?
— Нет-нет, — ответил Даниель. — Зачем мне слуга?
— Извини, Даниель, что испортила тебе вечер, — сдавленно сказала девушка.
— О, Господи, Ракель, перестань так говорить. Это невыносимо, — сказал он с неожиданным гневом. — Где ты была? Я тут с ума сходил. Мне велено спокойно отдыхать, пока голове не станет лучше, а в доме топтался весь мир — все, кроме тебя.
— С какой стати мне…
— С какой стати? Я лежал здесь, думая, что ты больна, покалечена или того хуже, и никто не хотел сказать мне, что случилось.
— Ты все сказал? — спросила Ракель.
— Нет — не все. Почему не хотела меня навестить?
— Я обязана?
— Только по-дружески, — ответил он. — Мы ведь друзья, разве не так? И ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Вот как? У тебя странный способ выражать свое отношение, — сказала Ракель.
— Это совершенно несправедливо, — сказал Даниель. — Как…
— Уже несколько недель всякий раз, когда тебя вижу, ты находишься с этим существом, которое улыбается, хихикает, жеманничает и твердит тебе, какой ты красивый…
— Нет, — сказал он, и лицо его внезапно расплылось в улыбке. — Она никогда не делала этого. Это она тебе говорила, что я красивый?
Ракель почувствовала, что ее щеки начинают гореть еще жарче.
— Вижу, что да, — удовлетворенно сказал он. — И надеюсь, ты обратила на это внимание.
— Не могу представить себе, что стала бы обращать внимание на ее слова, — высокомерно сказала Ракель.
— Что ж, — сказал Даниель, — во всяком случае, она пробудила в тебе ревность, и, возможно, это лучшее, что сделала за всю свою жизнь. Ракель, почему ты не хочешь выйти за меня замуж? — спросил он.
— Я думала ты собираешься жениться на сеньоре Лауре, — ответила она.
— Что? Жениться на ней? Покинуть свою семью? Перейти в другую веру? Чтобы войти в их жалкое дело торговли тканями?
На его губах появилась легкая улыбка.
— Конечно, будь ее отец по-настоящему богатым, занимайся более интересным делом, то можно было бы выносить ее пустоголовость и бесконечную болтовню…
— Даниель, это отвратительно.
— Ракель, — сказал он серьезным тоном, — ты понимаешь, что я дразню тебя. Но я хочу знать, почему ты не хочешь выйти за меня замуж. Скажи, и я перестану докучать тебе. Но мне невыносимо жить между твоими «да» и «нет».