— Я чист, — говорю я быстро, слишком быстро, мой член подпрыгивает от нетерпения, прежде чем мой мозг успевает что-то осмыслить. — Но, я имею в виду, хорошая ли это идея?
Слоан прерывисто вздыхает, опускается на локти и еще выше поднимает задницу. Ее красивая розовая киска блестит между ее бедер, и я тихо стону.
— Кого это волнует? — хрипит она. — Я просто хочу почувствовать тебя.
И все же я колеблюсь. Никогда раньше ни с кем не был без защиты.
— Пожалуйста, Линкольн, — скулит Слоан. — Наполни меня. Трахни меня.
И по какой-то причине ее мольбы — моя погибель. Сжимая свой член в руке, я подхожу к ней сзади, ставя одно колено на матрас. С кончика капает капелька предэякулята, и я размазываю ее большим пальцем, другой рукой массируя ее ягодицу.
— У меня есть одно условие, — говорю я, двигаясь, чтобы прижать головку к ее входу. — Продолжай повторять мое гребаное имя, Стрелок. Всю ночь я хочу слышать его из твоих уст. Поняла?
— Да, я...
Слова прерываются стоном, когда я толкаюсь в нее, моя длина исчезает между ее складочек. Я наблюдаю за этим, погружаясь в ее киску, пока мои яйца не упираются в нее, а затем отступаю, повторяя движение еще одним толчком вперед.
Мое горло сжимается, когда ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, уже на грани освобождения.
«Черт возьми, это потрясающе».
Тугая и невероятно влажная, без преграды, притупляющей ощущения, я чувствую, что долго не продержусь. Поэтому кладу ладонь на ямочки чуть выше ее задницы, поощряя девушку наклониться больше для меня.
— Как ты себя чувствуешь?
— Невероятно, — выдыхает она, пальцами сжимая простыни, когда я набираю темп, трахая ее сильнее. — Ты такой большой.
Мой язык прилипает к небу, глаза прикованы к члену, когда он входит и выходит, блестя ее соками.
— Мне бы хотелось, чтобы ты увидела, как я втискиваюсь в тебя. Я едва влезаю в эту идеальную киску.
Она издает стон, двигаясь со мной в унисон. Ее плечи напрягаются, внутренние мышцы сжимаются сильнее по мере того, как нарастает разрядка.
Капли пота стекают по моей линии волос, капая на ее задницу, покачивающуюся при каждом толчке. Шлепаю ладонью по ее заднице, кожа сразу же краснеет, и Слоан снова вскрикивает, дрожа, пытаясь сдержаться.
— Уже? — поддразниваю я, хотя мой собственный оргазм приближается, выжидая своего часа. Мои яйца сжимаются с каждым шлепком по ней, дыхание становится прерывистым.
— Я ничего не могу с собой поделать, — огрызается она, волосы рассыпались по моим простыням.
Вонзив пальцы в плоть ее задницы, я двигаюсь сильнее, уверенный, что раскачиваю лодку в зоне запрета волнения и мне абсолютно наплевать. Грубый, гортанный звук вырывается из ее горла, когда я неистово вхожу и выхожу из ее киски, и она зарывается головой в одеяла, пока ее тело содрогается.
Вырываюсь из нее на долю секунды, игнорируя сердитый протест, я подтягиваю подушку, вдавливаю в нее ее бедра и свожу ее ноги вместе, новый угол делает ее киску еще более тесной, чем раньше. Она сжимает меня в тисках, когда я снова врываюсь, и я наклоняюсь, хватаю Слоан за руки и поднимаю их над головой.
Мои пальцы обхватывают ее запястья, фиксируя их на месте. Она откидывается назад, пытаясь встретить мои толчки, даже несмотря на то, что прижата к кровати, шепча «да, да, да», в одеяла.
Я чувствую, как мой оргазм проносится сквозь меня, когда начинается ее оргазм, электричество течет по моим венам и распространяется наружу, затуманивая мое зрение.
— Произнеси мое имя, — шепчу ей на ухо, командуя сквозь слипшиеся от пота волосы. — Произноси мое имя, когда кончишь на мой член.
— Черт, — выкрикивает она, дергаясь, когда взрывается. — Линкольн.
— Вот так, милая. Возьми все это. Возьми мою сперму, — шиплю я, замирая на последнем толчке, ее стенки выдаивают из меня оргазм. Я чувствую, как горячие потоки спермы омывают ее внутренности, впиваясь в ее плоть, и она яростно содрогается, покрывая меня своим освобождением.
Я падаю грудью ей на спину, мой член все еще находится внутри нее, и тяжело выдыхаю, прижимаясь лицом к ее волосам. Медленно распутываю наши конечности, возвращая ей свободу действий, и перекатываюсь на другую сторону матраса.
— Хорошо, я солгала. У тебя нет проблем с доведением дела до конца.
Я ухмыляюсь, уставившись в потолок и пытаясь отдышаться.
— Верно, черт возьми.
После того как мы недолго молчим, чтобы собраться с мыслями, я встаю и направляюсь в ванную, смачиваю теплую мочалку и приношу ее в спальню. Но когда возвращаюсь, хотя прошло всего пару минут, Слоан отключилась в постели, усталость написана на ее мокром от пота лице.
Вздыхая, я подхожу и сжимаю челюсть, сажусь на край кровати и размышляю, следует ли мне привести ее в порядок или нет. Эгоистично, но вид того, как моя сперма стекает с ее набухшей, измученной киски, наполняет меня гордостью.
Поэтому вместо того чтобы стереть улики, я кладу тряпку на тумбочку и натягиваю на девушку флисовое одеяло, задаваясь вопросом, что же ее разбудило сегодня ночью.
И когда поднимаюсь на главную палубу лодки, я задаюсь вопросом, какие демоны не дают ей уснуть.
ГЛАВА 18
— Где ты сейчас? — Голос мамы звучит в трубке, словно обволакивает мою грудь, заставляя сердце содрогаться от ностальгии; жаль, что я не вернулась к ним домой, не устроилась на диване, поедая попкорн с маслом и попивая горячий шоколад, пересматривая криминальные фильмы по телевизору.
Понятия не имею, что я делаю в последнее время, и то, что мои эмоции и мои действия — настолько вышли из-под контроля, выбивает меня из колеи и заставляет жаждать знакомого комфорта.
Кроме того, прошло слишком много времени, с тех пор как я видела своих родителей лично. Но у жизни есть забавный способ заставлять тебя забыть уделять время семье, пока не становится слишком поздно.
Факт, о котором я вспоминаю, когда смотрю, как пара поднимается по ступенькам участка — женщина в слезах, а мужчина обнимает ее за талию, как будто он единственное, что не дает ей развалиться на части.
Не уверена на сто процентов, но думаю, что это члены семьи новой жертвы, тело которой появилось в воде этим утром.
И снова прямо рядом с ловушками Линкольна.
Это он должен был найти тело, и скорее всего, так и было бы, если бы не тот факт, что сегодня мужчина не вышел в море, как следовало бы, потому что я спала на его лодке.
Спазм моих ноющих мышц напоминает о том, почему я была там. А потом у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю, что Линкольна не оказалось рядом, когда я проснулась.
Не то чтобы я была удивлена.
И я самая глупая женщина на планете, потому что думала, что, упав в его постель, выброшу этого мужчину из головы.
Потому что сейчас он засел там еще крепче, чем когда-либо. А теперь появилось третье тело.