— Уверены? — Наклоняю голову. — Я только что оттуда и не видела его.
— Да, — медленно говорит Столл, прищурив глаза. — В тот момент он был здесь.
Вздыхая, я заношу эту информацию в заднюю часть своего мозга и зажимаю переносицу.
— Хорошо… что у нас с ордером на обыск маяка?
Тишина.
Я оглядываюсь по сторонам.
— Вы, ребята, пытаетесь все усложнить?
Клепски усмехается.
— Мы пытаемся делать свою работу так же, как и вы.
— Значит плохо пытаетесь! — Мои руки взлетают в воздух. — Нет абсолютно никаких причин, по которым вы, ребята, не должны были бы уже отвезти нас в дом Пола Дженсена. — Моя спина ударяется о стул, когда я скрещиваю руки на груди. — Мы были более чем терпеливы.
Столл вздыхает, потирая подбородок рукой.
— Дженсен сложный человек.
— Это мы слышали, — бормочет Алекс.
— Он плохо ладит с людьми, — продолжает Столл. — Если мы будем изводить его… ну… просто лучше оставить его в покое.
Я в неверии уставилась на него.
— Даже если он убивает невинных женщин?
Столл съеживается, а Клепски усмехается.
— Он не любит находиться среди людей, и нас всех это устраивает.
— Это грубо, — огрызаюсь я.
— Это правда, — отстреливается он в ответ. — Старик не может убивать людей, когда слишком боится призраков своей семьи, чтобы даже выйти из дома.
— Что? — спрашиваю я. — Послушайте, вы не даете мне ничего, за что можно было бы зацепиться. Дайте мне чертов ордер, или я пойду через ваши головы и получу его сама.
— У нас уже есть ордер, — огрызается Столл. — Клепски уже все проверил.
Смех неверия вырывается из моего горла, и я откидываю голову назад, пытаясь найти в этом хоть какой-то луч надежды.
— Хорошо, — медленно говорю я, прищурившись, когда моя кровь закипает от гнева. — Чрезвычайно приятно было узнать об этом. И поскольку нам даже не сообщили об этом, думаю, мы отправимся туда снова. И я хочу выйти на воду. Так что давайте сделаем так, чтобы это тоже произошло. — Я наклоняю голову. — Вы же знаете, как быстро здесь разносятся слухи. Не нужно, чтобы город думал, будто вы затягиваете расследование, в то время как их друзей и семьи продолжают убивать.
Алекс присвистывает.
— Лучше послушай ее, Кэп. Она неудержима, когда становится такой.
Столл вздыхает, потирая рукой шею.
— Отлично. Мы выдадим вам ордер и посадим вас в патрульный катер на воде.
Я качаю головой.
— Это не сработает. Он не настолько глуп, чтобы совершить убийство на глазах у полиции. Нам нужно что-то другое.
Алекс наклоняется вперед, передние ножки его стула со щелчком опускаются на пол, локти опираются на стол.
— Как насчет лодки для ловли омаров?
ГЛАВА 19
Сегодня в воде нашли третье тело...
...окологлазничный кровоподтек и ранение, нанесенное острым предметом в области живота...
...ожидание посмертной компьютерной томографии...
Рыдания моей матери, отравляют атмосферу в остальном тихом участке. Она сворачивается калачиком, прижимается лицом к моей груди, ее слезы пропитывают мою фланель и белую футболку под ней.
Я обхватываю ее за плечо одной рукой и бросаю на проповедника Картрайта злобный взгляд. Мужчина ловит мой взгляд с того места, где стоит в стороне с офицером Кейт Янг, которую я не видел с того дня, как мы с Гейбом нашли первое тело.
А теперь уже есть и третье.
— Мои соболезнования, Летиция, — говорит Картрайт, направляясь к нам, пытаясь исправить ущерб, который уже нанес. Проводя рукой по своей серебристой шевелюре, он двигается, как будто хочет похлопать ее по спине, но передумывает, когда замечает мой пристальный взгляд.
Шмыгая носом, мама отступает, вытирая нос о темно-зеленый материал моей рубашки.
— Спасибо. Знаешь, Грейси была мне как сестра. Я не понимаю, что происходит в этом городе. Начинаю задумываться, не следовало ли нам со Стивеном уехать, когда дети закончили школу.
Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, и делаю шаг назад. Они с отцом всегда говорили о том, чтобы уехать с острова — или, скорее, мама говорила, а он делал вид, что слушает. Но семейный бизнес был важнее.
Провальный бизнес, но, тем не менее, папа гордился им.
Что-то сжимается у меня в груди при этой мысли, зная, что ему бы не понравилось, как я сейчас веду дела.
— Но, если бы ты уехала, кто бы поддержал Грейси, когда Эд проходил химиотерапию пару лет назад? Или когда разразился шторм, и ей нужно было где-то остановиться? — Проповедник протягивает костлявую руку, кладя ее на плечо. — Ты нужна этому городу, Летти. Что бы ни случилось, никогда не забывай об этом. Мы не можем предотвратить плохие вещи, но твое присутствие стало для многих отдушиной.
Мама кивает, убирая прядь темных волос с лица, когда дочь Грейси Франклин входит в участок, слезы текут по ее опухшему лицу.
Картрайт бросает взгляд на молодую женщину, когда она направляется к нам в сопровождении своего мужа, и выдыхает.
Он еще раз встречается со мной взглядом, прежде чем повернуться к скорбящей женщине, подойти ближе и положить руку ей на плечо.
Зять Грейси отлучается в туалет, а потом я наблюдаю, как Картрайт превращает ситуацию в проповедь.
Кейт подходит, дергая за кончик своего платинового хвостика, и толкает меня плечом.
— Итак, я слышала, что ты наконец-то свободный человек, — говорит она, ее тон слишком оптимистичен для скорбной атмосферы.
Я не спускаю глаз с матери.
— Уже несколько недель. Я с самого начала говорил вам, ребята, что это был не я.
— Ну, давай, Линк. — Мой желудок сжимается от прозвища, так легко слетающего с ее языка, как будто мы знаем друг друга очень близко. — Ты такой спокойный, даже скучающий в этой ужасной ситуации, что еще мы должны были подумать?
Я не утруждаю себя упоминанием о том, что не скука, а тренировка притупляет эмоции от вида мертвых тел. Что как только увидел смерть в действии, последствия ее уже не беспокоят так, как раньше.
Парадные двери в участок снова распахиваются, и голос Кейт тонет в гуле в моих венах, когда входит Слоан, ее красивое лицо раскраснелось от радости.
На секунду моя грудь вздымается, мысль о том, что, возможно, ее настроение — симптом нашей совместной ночи, мелькает в моей голове. Несмотря на то, что я не спустился на нижний уровень лодки и не присоединился к ней в постели, часть меня надеялась, что девушка будет довольна тем, что получила.
Это определенно больше, чем я давал кому-либо еще.
Я практически чувствую ту секунду, когда Слоан ощущает на себе мой взгляд, и воспоминание о том, какова она на вкус, заставляет мой член дернуться.
Глупо, но я почти счастлив видеть ее.
Затем опускаю взгляд, останавливаясь на пальцах Алекса, переплетенных с ее пальцами, и мне кажется, что вес вселенной смещается вокруг своей оси. И вместо того чтобы равномерно распределиться, этот вес падает прямо в центр моей груди, сокрушая кости и мышцы, не задумываясь о том, что находится под ними.