Мой желудок скручивается, сворачиваясь в своеобразный клубок дурного предчувствия, и мое сердцебиение ускоряется, когда я пытаюсь обработать эту информацию.
По какой-то причине тот факт, что имя не указывается после должности, только сейчас приходит мне в голову, хотя это имеет смысл. С чего бы им называть уважаемого офицера по имени?
Я бросаю взгляд вниз на надпись «Дет. Слоан», вышитой на правой стороне ее форменной полицейской куртки, прослеживая каждую букву снова и снова, пока белая нить не сливается воедино. Пот стекает по моему виску, бусинки катятся по щеке, и я делаю глубокий вдох, когда тошнота подкатывает к горлу.
— Как это возможно? — выдыхаю я, хотя мой голос звучит странно. Такой далекий и отрешенный, как будто путешествующий во времени, чтобы добраться до нее.
Девушка смеется.
— Это не такое уж редкое имя...
Переведя взгляд к ее лицу, я прослеживаю мягкий изгиб ее подбородка, пухлые губы и тонкий нос, и останавливаюсь на ее глазах.
«Эти раздражающие, знакомые, гребаные глаза».
Делая шаг к ней, я протягиваю руку, понимая, что у нас аудиенция с Полом, но не в силах сдержаться.
Мой разум кружится, бьется внутри моего черепа, когда я сжимаю подбородок девушки между пальцами и поднимаю ее голову к серому небу.
Ледяная голубизна моргает на меня, замораживая мои внутренности, как в первый раз, когда мы встретились. Лед растекается по моему позвоночнику, покрывая позвонки, как ветви деревьев зимой, протягиваясь к кандалам, сковывающим мое сердце.
Чувствую, как Пол тычет мне в бок дулом своей винтовки, явно чувствуя себя неловко из-за моей потери рассудка, но я, блядь, не могу оторваться.
Воспоминания разъедают мои органы, как маленькие паразиты. Образы этих самых глаз, смотрящих на меня с другого конца маяка, когда мы были детьми. Из этих самых глаз текли слезы после того, как их владелицу толкнули на детской площадке и обзывали, и все из-за вещей, в которых не было ее вины.
В последний раз я видел их в ту ночь, когда мой отец поймал нас на своей лодке; она прижимала фонарик к подбородку, пока папа вел лодку обратно к берегу, пытаясь отвлечь меня от моего наказания рассказами о привидениях.
Тогда я не знал, что на следующий день она станет одной из них.
— Линкольн? — тихо произносит Слоан — или Морган? — все еще застряв в моей хватке.
Единственное слово ощущается как пламя, лижущее мою кожу, и я отдергиваю руку, отпуская девушку, как будто она обожгла меня.
Когда шевелю пальцами, пытаясь избавиться от этого ощущения, оно только усиливается. Фантом поселяется в моих конечностях.
— Пол, я могу поговорить с тобой наедине? — Слоан открывает рот, чтобы возразить, и я поднимаю палец, заставляя ее замолчать. — Это займет всего минуту, детектив.
Она хмурится.
— Отлично. Но не пытайся убедить его не разговаривать со мной.
— Честно говоря, малышка, я все еще не решил, — говорит Пол, бросая на нее взгляд, который у меня не хватает терпения расшифровать.
Мы направляемся к коттеджу, и я бросаю взгляд через плечо на Слоан, когда подходим к ступенькам крыльца. Девушка поворачивается по кругу, уперев руки в бедра, оценивая внешний вид маяка, и даже это кажется знакомым.
Старик выглядит так, будто не понимает, что, черт возьми, происходит, и по какой-то причине тот факт, что эта ситуация, похоже, ни в малейшей степени не беспокоит его, тревожит что-то в глубине моего сознания.
Я не знаю, что, черт возьми, происходит, и мне это не нравится.
Пол останавливается на нижней ступеньке, вскидывая винтовку так, чтобы она преграждала мне путь к крыльцу.
— Хочешь объяснить, что, черт возьми, с тобой происходит?
У меня пересыхает во рту, и я провожу рукой по волосам, сильно дергая за кончики.
— Ее зовут Морган.
Его лицо остается совершенно неподвижным, между нами тянется долгая пауза.
— И что?
Мои глаза расширяются.
— И... тебе не кажется странным, что она первая Морган, которая появилась у нас в городе почти за двадцать лет?
— Не больше, чем то, что ты отслеживаешь. — Он прищуривает свои темные глаза, ветер треплет его белые локоны.
— Это не может быть совпадением. — Я киваю подбородком в ее сторону. — Ее глаза? Ты их видел? Они выглядят точно так же, как у нее!
— Ты не знаешь, о чем, черт возьми, говоришь, — огрызается он, его голос пронизан яростью.
Я оттягиваю подбородок назад, сжимая губы вместе.
Вздохнув, Пол проводит рукой по щеке, его морщинистая кожа временно разглаживается от этого действия.
— Послушай, Линкольн, ты знаешь, я ценю, что ты хранил память о ней все эти годы, но...
Выпрямив спину, я приподнимаю бровь, моя грудь сжимается.
— Но что?
— Прошли годы, сынок. Никакой траур не вернет ее обратно. Тебе нужно двигаться дальше.
— Мне даже не от чего двигаться дальше, — огрызаюсь я, раздражение кипит в моей крови. Эмоции жгут глаза, и я сжимаю руки в кулаки по бокам, засовывая их в карманы. — Люди, черт возьми, не исчезают просто так, Пол. Не делай вид, что веришь в эту историю больше, чем я.
Когда он не отвечает сразу, я наклоняю голову, оценивая его спокойное, невозмутимое поведение. Пол больше не смотрит на Слоан, его взгляд скользит мимо, к океану.
Гнев кипит в моих венах, заливая мое зрение красным. Я откидываюсь на перила, ведущие вверх по лестнице, изучая его, ожидая, когда в его стойкой броне появится трещина.
— Или это признание того, что ты убил свою дочь и жену после всех этих лет? —продолжаю я, прерывисто дыша, когда взгляд мужчины встречается с моим. — Неужели город все это время был прав насчет тебя, Дженсен?
Медленно он поднимает винтовку, прижимая дуло к центру моей груди.
— Если пришел сюда обвинять меня, парень, тебе лучше иметь чертовы доказательства.
— Я не обвиняю тебя, а просто говорю. Разве какая-то часть тебя не задается вопросом, что произошло той ночью? Что, если...
— О, боже мой! — Голос Слоан разносится в воздухе, прерывая разговор. Наши головы поворачиваются к ней, когда она приближается, выхватив пистолет и зажав его в руках, направив на Пола.
Он хмыкает.
— Убери это.
— Ты первый. — Она дергает подбородком в сторону винтовки, свирепо глядя на нее. — Какой бы занозой в заднице ни был мистер Портер, он мне нужен целым и невредимым. Я даже не хочу знать, насколько невыносимее он становится, когда получает травму.
Цокнув, Пол опускает оружие, качая головой и поднимаясь на ступеньку.
— Убирайтесь к черту с моей собственности, оба.
Тревога пробегает по моей коже, крошечные уколы, которые заставляют меня сжимать челюсти.
— У нее есть ордер на разговор...
— Мы можем вернуться в другой раз, — предлагает Слоан, поднимая плечо, когда убирает пистолет в кобуру. — Если это вас устроит, сэр.
Мои ноздри раздуваются с каждым тяжелым вдохом, который делаю, а затем выдыхаю. Пол просто снова хмыкает, уклончивый звук более выразительный, чем любой другой, который я от него слышал, и без лишних слов поднимается по ступенькам, захлопывая за собой входную дверь.