Мое раздражение исчезает в присутствии Алекса, и мои плечи опускаются, я счастлива, что у меня есть поддержка, хотя наш план состоял в том, чтобы он подождал дольше, прежде чем войти.
Он хватает стул, прислоненный к стене, и подтаскивает его, звук режет по густой тишине комнаты. Запах его лосьона после бритья проникает в мои ноздри, и я улыбаюсь, его пушистые каштановые волосы подпрыгивают на загорелой коже его лба, когда мужчина плюхается рядом со мной. Алекс усмехается через стол.
— Встретил твою маму.
Линкольн вздыхает, запрокидывая голову к потолку.
— Уверен, что так и есть.
Я смотрю на Алекса, поджимая губы.
— Ты как бы разрушаешь всю эту штуку «хороший полицейский, плохой полицейский».
Алекс пожимает плечами и подмигивает, его шоколадные глаза сверкают.
— Ты же знаешь, что у меня навязчивая боязнь пропустить что-то интересное.
Усмехнувшись, я закатываю глаза, мое внимание возвращается к другим мужчинам в комнате.
— Джентльмены, это мой напарник, детектив Карузо. И поскольку мы так и не были должным образом представлены, я детектив Слоан. Мы из департамента Портленда, и нас вызвали, чтобы помочь в этом деле. — Я киваю капитану Столлу. — Но вы, конечно, уже знали это.
— Мы бы и сами справились, — бубнит Клепски, прислонившись к стене.
Я наклоняю голову, глядя на него.
— Серьезно? Значит, у вас большой опыт в расследовании убийств?
— Ну, я...
Я встаю и иду к нему.
— Ты слышал о «Помадном убийце»?
Алекс стонет.
— Ну, все. Теперь ты ее разозлил.
Я смотрю на него в ответ, прежде чем снова встретиться взглядом с Клепски.
— Он искромсал шестилетнюю девочку в сороковых годах и оставил на стене послание красной помадой, умоляя, чтобы его поймали.
Клепски приподнимает бровь.
— И что?
— И... — Я подхожу к нему, рукой тянусь, чтобы схватить папку, которая крепко зажата в его пальцах. — Если бы я занималась этим делом, ему не пришлось бы умолять.
Схватив папку, я вырываю ее у него из рук.
— А теперь сядь, как хороший мальчик, и позволь профессионалам делать свою работу. — Я похлопываю его по значку, широко улыбаясь. — Я дам тебе знать, если мне понадобится кофе.
Развернувшись, подхожу к столу, открываю папку и раскладываю фотографии, чтобы мы могли их увидеть.
— А теперь, — повторяю я, мой желудок переворачивается, когда взгляд останавливается на удивленных глазах Линкольна. — Я собираюсь попросить еще раз вежливо, мистер Портер. Расскажите мне, что случилось, и ничего не упускайте.
— И потом я смогу уйти? — Его бровь выгибается в вызове.
Я улыбаюсь, наклонив голову.
— И потом ты отведешь меня на свою лодку.
ГЛАВА 5
Я моргаю, глядя на женщину в другом конце комнаты, стараясь не позволить ее ледяному взгляду разозлить меня еще больше, чем уже есть.
Ее кажущийся ласковым взгляд вводит в заблуждение; в комнате для допросов, чем дольше я сидел под ее пристальным взглядом, отвечая на бессмысленный вопрос за вопросом, тем более уязвимым себя чувствовал. Как будто был уверен, что под ее поверхностью скрывается резкость, отчаянно желающая содрать с меня кожу и увидеть, какие секреты скрываются под ней.
Не то чтобы она смотрела прямо на меня достаточно долго, чтобы это имело значение. Но по какой-то причине я не могу перестать чувствовать себя пауком, попавшим в ее паутину.
Детектив Слоан.
Понятное дело, что Столл вызвал кого-то из гребаного Портленда, чтобы разобраться с подобным делом. Их репутация не намного лучше, но они определенно лучше оснащены.
Прислонившись к стеклянным дверям участка в ожидании официального освобождения, я медленно провожу взглядом по ее телу, пока она тихо беседует со своим напарником у кулера с водой.
Не могу отрицать первобытную волну желания, которая поднимается во мне, когда женщина кладет руку на бедро, игнорируя меня, хотя румянец на ее красивых щеках говорит мне, что она в курсе моих разглядываний.
Через мгновение детектив Слоан поднимает взгляд, и, хотя мне кажется, будто меня окунули в резервуар с ледяной водой, я не разрываю связь.
Столл выходит из приемной с листком бумаги в руке и останавливается передо мной, размахивая им у меня перед лицом.
— Ты свободен, Портер. Извини, что задержали.
— Э-эм, нет, — щебечет детектив, спеша к нам, ее птичий голос не соответствует ее профессии. — Еще не свободен. Мы с напарником действительно хотели бы взглянуть на лодку.
— Нет, спасибо, — говорю я, выхватывая бумагу у Столла. — Как бы я ни любил, когда незнакомые люди вторгаются в мое личное пространство, не хочу, чтобы запах копов отпугнул рыбу.
— Разве у тебя лодка не для ловли омаров? — спрашивает детектив Карузо, подходя к Слоан. — Они вообще могут чувствовать запах?
Я прищуриваю глаза, глядя на защитную позу, которую принимает мужчина, как будто она сокровище, а я какой-то гребаный пират. Он скрещивает руки на груди, приподнимая темную бровь.
Хуже того, женщина, кажется, тянется к нему, успокоенная его присутствием.
От этого движения мой желудок скручивается в узел, и я делаю глоток воздуха, засовывая руки в карманы куртки.
— Как, думаешь, они находят еду? — огрызаюсь я, раздражение пробегает по моему позвоночнику, как огонь, с ревом пробуждающийся к жизни.
— На самом деле, — вмешивается Слоан, покачиваясь на каблуках, — они используют свои антенны, чтобы найти пропитание. Их обоняние настолько остро, что может различать цепочки аминокислот.
Сжав губы, я некоторое время молча изучаю ее фигуру, наблюдая, как ее шея окрашивается в цвет фуксии. Моя грудь сжимается, но я игнорирую это ощущение, вместо этого качая головой.
— Откуда ты это знаешь?
Она пожимает плечами, смущенно поглядывая на Карузо и Столла.
— Я много читаю. И думаю, что, возможно, в прошлой жизни я была рыбаком.
— О, Господи. — Ее напарник хихикает, подталкивая ее локтем. — Не могу в это поверить. — Он бросает на меня взгляд, ухмыляясь, как будто впуская меня в какую-то личную маленькую шутку, когда показывает большим пальцем в сторону Слоан. — Однажды мне удалось уговорить ее отправиться на рыбалку, а она даже не смогла насадить наживку на крючок. Одержима серийными убийцами, но нанизывание червей — вот где она проводит черту.
Мой взгляд мечется между ними, останавливаясь на Слоан, когда ее румянец становится еще ярче. Женщина расправляет плечи и усмехается, явно готовясь к какой-то большой лекции, и я обнаруживаю, что моя квота на всякий бред исчерпана, как только ее хорошенький ротик открывается.
Снаружи я вижу машину моей матери, стоящую у обочины. Заглянув за капот, я вижу, как она стоит на коленях перед флагштоками, поправляя тюки сена и тыквы, расположенные вокруг них, как будто это она их туда положила. Со вздохом отворачиваюсь от детективов, крепко хлопаю Столла по плечу и выхожу из здания, прежде чем кто-нибудь остановит меня.