Объясняю, как утром у ворот найти караван Рахана, что сказать караванщику, где на первых порах прибиться в Хотане и как перебраться в Назир. Элиза внимательно слушает, в прозрачном для моего взгляда мраке паланкина слышится сосредоточенное сопение. Она уже оправилась от потрясения. Пластичная юная психика хорошо держит удар. Надо поручить ребятам присмотреть за ней на первых порах, возможно, через несколько лет задействуем и ее. Не сейчас, не сейчас. Время утекает сквозь пальцы словно вода, и паровой котел Юга готов взорваться войной. Странно. Почему мне опять вспомнилась та Элиза? Может, потому, что я отсылал ее почти так же? Глупости. Просто память услужливо подстраивается под чувство вины…
Через какое-то время Тилос дотронулся до ее плеча.
– Готовься, - тихо сказал он. - По моему сигналу выскакиваешь из паланкина, прижимаешься к забору и молча - молча и неподвижно! - ждешь команды. Поняла?
Элиза кивнула, потом, вспомнив, что во мраке ее не видно, шепнула:
– Да. А зачем…
Палец Тилоса прижался к ее губам.
– Ти-хо! - раздельно сказал он. - Три… два… один… Пошла!
Паланкин остановился, и в тот же момент Элиза, повинуясь толчку Тилоса, спрыгнула из паланкина на землю. В тот же момент снова затопотали, удаляясь, ноги носильщиков. Девушка, спотыкаясь в темноте, на ощупь нашла глинобитную стену хижины и прижалась к ней.
Вокруг стояла тишина, ночной холод пробирал до костей. Тилос исчез. Возможно, он так и остался в паланкине. Элиза пожалела, что не проверила кошели на свету. Кто его знает - вдруг да в них свинец или железо? Выйти бы к фонарю да проверить… Ей снова вспомнилась ненависть, горящая в взоре Тароны, яд, сочащийся в ее голосе. Девушка поежилась. Нет. Сначала забиться в какую-нибудь нору, и уж потом проверять. Пусть даже ее кинули с деньгами - по крайней мере, она все-таки попробовала невиданных дворцовых кушаний. А если не кинули - четыре золотых! И платье, что сейчас на ней, тоже стоит денег. На них можно неплохо прожить год, а то и больше. Достать бы где-нибудь хоть плохонький кинжальчик!
В тот момент, когда она окончательно решила сматываться отсюда самостоятельно, жесткая ладонь зажала ей рот.
– Это я, - шепотом предупредил Тилос, прежде чем она успела впиться в ладонь зубами. - Помалкивай и топай за мной как можно тише. Нас ищут.
Посланник потянул ее за руку, и Элиза покорно зашлепала за ним. Сообразив, быстро сдернула сандалии. Босиком она умела двигаться совершенно бесшумно.
Под ноги то и дело подворачивались невидимые в темноте кочки и камни. Вскоре девушка сбила себе пальцы на ногах, но Тилос продолжал упрямо тянуть ее за собой, уверенно поворачивая то в одну, то в другую сторону (он что, в темноте видит, поразилась Элиза). Однажды он толкнул ее к стене и вжался рядом в обмазанный сухой глиной тростник. Та, уже немного привыкнув к его странностям, послушно замерла. Вскоре раздались приглушенные голоса, зашелестели плащи, и за ближайшим поворотом промелькнули фигуры, освещающие путь потайными фонарями. Выждав, Тилос потянул ее за собой в сторону того же поворота, и они бесшумно скользнули в противоположную сторону.
– Сюда, - наконец выдохнул Тилос, вталкивая ее в какую-то дверь. Скрежетнул кремень, в полной темноте затлел фитиль, потом тускло загорелась лучина. Они оказались в том самом доме, из которого отправились во дворец, казалось, целую вечность назад. Сейчас Элизе почему-то захотелось, чтобы все вернулось назад, чтобы отказаться от страшной поездки…
– Переодевайся, - Тилос быстро содрал с себя богатый халтон и небрежно швырнул его в угол. - Да не стой столбом! Платье брось здесь, несподручно с ним по улицам таскаться. Давай, давай! - Он подсел к столу и начал быстро мазать свое лицо какой-то дрянью.
Элиза с сожалением вылезла из платья, надеясь, что в почти полном мраке ее не разглядеть. В последний раз она бросила взгляд на отливающие золотом нити и швырнула его в тот же угол, что и Тилос. Быстро натянув свои шаровары и рубаху и надежно пристроив кошели, она замерла в нерешительности. Наконец, чуть слышно фыркнув, осторожно пристроила за пазуху дорогую ареску - тряпка тряпкой, но жалко. Да и продать можно…
– Готова? - не оборачиваясь спросил Тилос, быстро смахивая мелочевку со стола в большую кожаную суму. Неуловимо быстро он накинул на себя драный нищенский халтон и превратился в натурального уличного попрошайку. Элиза восхищенно прищелкнула пальцами - вот бы ей так уметь! Насколько проще стало бы воровать! - Все, двинулись. До Кривой улицы идем вместе, дальше расходимся. Про караван Рахана помнишь?
Элиза молча кивнула. Тилос затушил лучину и в сгустившемся мраке потянул Элизу за руку.
На улице стало куда светлее. Добрый край Огненного Пруда уже вылез из-за горизонта, ярко-голубые Глаза Назины горели высоко над крышами. Заборы отбрасывали едва заметные тени. Еще немного - и укрываться в темноте от преследователей станет невозможно.
Тилос быстро шел впереди Элизы, уверенно ориентируясь в трущобных закоулках. Постепенно девушка начала узнавать местность. Вот, кажется, характерный поворот проулка Головорезов. Сотня шагов - и покажется Кривая улица. Оттуда рукой подать до квартала Зеленщиков, ну а дальше… она разберется.
На углу Тилос остановился и повернулся к Элизе.
– Все, - с какой-то грустью сказал он. - Разбегаемся. Тебе туда, - он махнул рукой. - Деньги не забыла?
Элиза молча мотнула головой. Казалось бы, ей нужно испытывать облегчение - кончается непонятная дурацкая история, в которую она влипла от безысходности, и кончается хорошо. Она жива, здорова, при деньгах, а что нового врага нажила - подумаешь! Вряд ли Тарона окажется хуже городской стражи или подонков из других банд… И все же - почему ей не хочется расставаться с Тилосом?
– Ладно, прощай. Не поминай лихом, - Тилос хлопнул ее по плечу и двинулся обратно в трущобы.
Полумрак прорезал резкий треск. Гремучая змея? В городе? Элиза не успела додумать мысль, а предательски ослабевшие колени уже заставили ее прильнуть к забору, хватая ртом воздух.
Тени. Это могут быть только Тени. Но за что? Им-то что она сделала?
Тилос замер на месте, черный бесформенный силуэт на фоне постепенно светлеющей дороги. Вокруг него бесшумно возникали другие фигуры - затянутые в облегающие темные одежды, с отблесками звездного света на вороненых клинках.
– Твоя жизнь окончена, враг, - словно из ниоткуда прозвучал глухой голос. - Прими наш поклон и наш удар. Тень забирает тебя к себе. Да возродишься ты к новой жизни счастливым!
– А по-хорошему уладить дело не удастся? - Странно - в голосе Тилоса не чувствовалось страха, лишь… ирония? Почему он не боится? Это же Тени!… - Я никогда не искал войны и старался не пересекать ваш путь без необходимости. Есть предложение…
Вместо ответа Тени неуловимо прянули вперед, словно растворившись в воздухе. Удар, предсмертный хрип… Нет?
Тилос, казалось, умел растворяться в воздухе не хуже Теней. Клинки убийц лишь бессильно вспарывали воздух. Человек, которому давно полагалось валяться в пыли в луже собственной крови, уклонялся от Теней даже с какой-то ленцой. Вот быстрое движение - и сразу двое нападающих кубарем катятся по земле, впрочем, тут же вскакивают и снова бросаются в схватку…
Странная злость сорвала Элизу с места. Пятеро - на одного? Страшные убийцы, в одиночку расправляющиеся с целыми отрядами, впятером на ее Тилоса? Она ужом метнулась вперед, в броске подхватывая с земли оброненный Тенью кинжал, и, оступившись, неловко пырнула одного из врагов в живот. Вернее, попыталась пырнуть. В последний момент тот ловко уклонился, и в глазах девушки вспыхнули яркие круги от страшного удара по затылку. Удар был нанесен кулаком, не кинжалом, но мир перевернулся вверх тормашками, а горло и голову уже сжали твердые безжалостные руки, шею пронзила страшная боль. Хрустнули позвонки… и тут смертельный хват разжался.