- Позвольте познакомить вас, - и объяснил, что мистер Рэйберн весьма сведущий в законах юрист и что он, частью в интересах дела, частью же ради удовольствия, познакомил мистера Рэйберна с некоторыми подробностями биографии мистера Боффина.
- Очень рад познакомиться с мистером Боффином, - сказал Юджин, хотя по его лицу нельзя было заметить никакой радости.
- Спасибо, сэр, спасибо, - ответил мистер Боффин. - Как вам нравится ваша профессия?
- М-м... не особенно, - отвечал Юджин.
- Слишком суха, по-вашему, а? Что ж, мне так кажется, надо несколько лет поработать как следует, чтобы изучить это дело. Самое главное работать. Воззрите на пчел...
- Извините, пожалуйста, - возразил Юджин, невольно улыбнувшись, должен вам сказать, что я всегда возражаю против сравнения с пчелой.
- Вот как! - сказал мистер Боффин.
- Я возражаю из принципа, как двуногое.
- Как что? - спросил мистер Боффин.
- Как двуногое животное. Из принципа, в качестве двуногого, я возражаю против того, что меня вечно сравнивают с насекомыми и четвероногими. Я возражаю против того, что в своих действиях я должен сообразоваться с действиями пчелы, собаки, паука или верблюда. Вполне согласен, что верблюд, например, весьма воздержанное животное; но у него несколько желудков, а у меня всего один. Кроме того, у меня нет такого удобного и прохладного погреба для хранения напитков.
- Но я ведь говорил про пчелу, - возразил мистер Боффин, несколько затрудняясь ответом.
- Вот именно. И разрешите вам заметить, что ссылки на пчелу не вполне основательны. Ведь мы рассуждаем отвлеченно. Допустим на минуту, что между пчелой и человеком в рубашке и брюках существует аналогия (что я отрицаю) и что человеку положено учиться у пчелы (что я также отрицаю); но ведь это еще вопрос, чему он должен учиться? Следовать ее примеру или, наоборот, избегать подражания? Когда ваши друзья-пчелы хлопочут до самозабвения, увиваясь вокруг своей повелительницы, и волнуются от малейшего ее движения, следует ли нам, людям, поучаться величию низкопоклонства перед знатью или же презирать ничтожество "Придворных известий"? Еще вопрос, мистер Боффин, не следует ли разуметь улей в сатирическом смысле?
- Во всяком случае, пчелы работают, - заметил мистер Боффин.
- Д-да, работают больше, чем нужно, - пренебрежительно отозвался Юджин, - они производят больше, чем могут потребить, они неустанно хлопочут и жужжат, одержимые своей единственной мыслью, пока смерть их не настигнет. Уж не пересаливают ли они, как вы думаете? И неужто человеку-труженику нельзя даже и отдохнуть из-за ваших пчел? И неужели мне нельзя переменить обстановку, из-за того что пчелы никуда не ездят? Мистер Боффин, мед очень хорош за завтраком, но если рассматривать его с точки зрения рядового школьного учителя и моралиста, то я буду возражать против деспотического хвастовства ваших друзей-пчел. При всем моем уважении к вал!.
- Спасибо, - сказал мистер Боффин. - До свидания, до свидания.
Тем не менее почтенный мистер Боффин поплелся прочь, не в силах отогнать от себя неприятную мысль, - что на свете есть много неладного и помимо того, что связано с имуществом Гармона. И, шагая по Флит-стрит в таком настроении, он заметил, что за ним по пятам идет какой-то очень прилично одетый человек.
- Ну-с, - круто остановившись, сказал мистер Боффин, прерванный на середине своих размышлений, - что же дальше?
- Извините, мистер Боффин.
- И фамилию узнали? Как это вы ухитрились? А я вот вас не знаю.
- Да, сэр, вы меня не знаете.
Мистер Боффин взглянул в упор на незнакомца, а тот - на мистера Боффина.
- Верно, я вас не знаю, - сказал мистер Боффин, глядя на мостовую, как будто она была составлена из лиц, среди которых он рассчитывал найти похожее.
- Я человек неизвестный, и вряд ли меня вообще кто-нибудь знает, сказал незнакомец, - но богатство мистера Боффина...
- Ах, так об этом уже болтают! - пробормотал мистер Боффин.
- ...и романтические обстоятельства, связанные с получением наследства, сделали его известным. Недавно мне указали вас на улице.
- Что ж, - возразил мистер Боффин, - надо думать, вы были разочарованы, когда вам меня показали, и если б не ваша вежливость, вы бы так и говорили, я и сам знаю, что смотреть тут не на что. А что же вам от меня нужно? Вы ведь не адвокат?
- Нет, сэр.
- Может, хотите мне что-нибудь сообщить за вознаграждение?
- Нет, сэр.
По лицу незнакомца на миг пробежала тень, но тут же исчезла.
- Если не ошибаюсь, вы шли за мной от моего адвоката и пытались привлечь мое внимание. Говорите прямо! Так или нет? - довольно сердито спросил мистер Боффин.
- Да.
- Для чего вы это делали?
- Если вы разрешите мне идти рядом с вами, мистер Боффин, я вам скажу. Не хотите ли вы свернуть вот сюда - кажется, это Клиффордс-Инн * тут нам легче будет услышать друг друга, чем среди уличного шума.
("Ну, - подумал мистер Боффин, - если он предложит мне сыграть в кегли, или познакомиться с джентльменом из провинции, недавно получившим наследство, или купить у него случайно найденную золотую цепочку, я ему дам в ухо!" С этой тайной мыслью, держа трость так, как Панч * держит свою дубинку, мистер Боффин свернул в Клиффордс-Инн.)
- Мистер Боффин, проходя нынче утром но Чансери-лейн, я заметил, что вы идете впереди меня. Я позволил себе следовать за вами, но не решился с вами заговорить, пока вы не вошли к своему адвокату. Я ждал вас на улице.
("Что-то не похоже на кегли или на джентльмена из провинции, и на золотую цепочку тоже не похоже, - подумал мистер Боффин, - а там кто его знает".)
- Боюсь, что вы сочтете мое намерение слишком дерзким, кажется так поступать не принято, но я все-таки отважусь. Если вы зададите мне или скорее самому себе вопрос, что придало мне такую смелость, то я отвечу: мне говорили, что вы человек прямой и честный, что сердце у вас самое доброе и что судьба наградила вас женой, которая отличается теми же качествами.
- Насчет миссис Боффин это вам верно говорили, - ответил мистер Боффин, опять оглядывая своего нового знакомца. Во всей его манере сказывалась какая-то подавленность: он и шел, не поднимая глаз, хотя чувствовал, что мистер Боффин за ним наблюдает, и говорил пониженным голосом. Но тон у него был непринужденный, а голос приятный, хотя и сдержанный.
- Если прибавить, что я и сам вижу то же, о чем говорит молва: что богатство нимало не испортило вас, что вы ничуть не зазнались, - надеюсь, вы, как человек прямодушный, не заподозрите меня в желании польстить вам, наоборот, поверите, что единственной моей целью было оправдаться перед вами, ибо моей навязчивости нет никакого другого оправдания.
("Сколько? - подумал мистер Боффин. - Должно быть, сейчас начнет о деньгах. Сколько ему надо?")
- Вы, мистер Боффин, вероятно, перемените образ жизни, поскольку изменились ваши обстоятельства. Вероятно, вы начнете жить более широко, займетесь устройством ваших дел, будете получать много писем. Если бы вы взяли меня секретарем...
- Чем? - переспросил мистер Боффин, широко раскрыв глаза.
- Секретарем.
- Вот это так штука! - произнес мистер Боффин.
- Или сделали меня своим поверенным, как бы ни назвать эту должность, - продолжал незнакомец, удивляясь удивлению мистера Боффина, - и я докажу вам свою преданность и благодарность и, надеюсь, сумею оказаться вам полезным. Естественно, вы можете подумать, что я гонюсь за деньгами. Это не верно - я готов вам прослужить и год и два, - какой хотите срок, а потом уже договариваться о плате.
- Откуда вы приехали? - спросил мистер Боффин,
- Я побывал во многих странах, - отвечал тот, глядя ему прямо в глаза.
Знакомство мистера Боффина с названиями и местоположением чужих стран было довольно ограничено по объему и весьма смутно по характеру, и потому он придал следившему вопросу уклончивую форму.
- Из какого же, собственно, места?
- Я побывал во многих местах.
- Чем вы там занимались? - спросил мистер Боффин.