Выбрать главу

— Мам, прогнала бы ты Хуаньхуаня, он плохой мальчик.

— А мне кажется, он очень славный. Во всём разбирается, с людьми вести себя умеет и язык хорошо подвешен. В учёбе не блещет, да, но от природы всего не даётся. Думаю, в будущем он станет более успешен, чем ты. Ты как отец ходишь целыми днями и молчишь, будто все тебе должны.

— Мам, ты его не знаешь, он притворяется!

— Кайфан, даже если он и правда плохой и что-то натворит, у него есть отец, который поможет всё уладить — самому и заботиться не надо. К тому же мы с твоей старшей тётушкой — родные, двойняшки: я заикнуться не могу о том, чтобы выставить их. Ты уж потерпи, потерпи пару лет. Вот закончите школу, каждый пойдёт своей дорогой, и не обязательно, что он останется, даже если мы будем его уговаривать! У твоего дядюшки столько денег, что он может целый дом отгрохать, для него это пустяки. Хуаньхуань живёт у нас, чтобы мы заботились друг о друге. Это и желание твоих дедушек и бабушек.

Все соображения твоего сына разбивались о доводы, с которыми не поспоришь.

Проделки Симэнь Хуаня могли пройти мимо твоей жены, он мог одурачить свою мать, обвести вокруг пальца твоего сына, но мой-то нос не проведёшь. Да, мне тринадцать лет, нюх уже не тот, но чтобы различить запах близких людей и оставленные ими следы — хватает с лихвой. Кстати сказать, собаками в городе я больше не командую, вместо меня теперь немецкая овчарка по кличке Чёрный. В собачьем мире этого города ведущие позиции овчарок с чёрной холкой незыблемы. Теперь на собрания на площади Тяньхуа в полнолуние я прихожу редко. Был там разок, и стало неинтересно. Мы в своё время на этих собраниях пели и танцевали, пили вино и ели мясо, спаривались. А то, как ведёт себя теперешний молодняк, просто уму непостижимо. К примеру, Чёрный однажды уговорил меня принять участие в самом волнующем, таинственном и романтическом мероприятии. Тронутый его радушием, я пришёл в назначенное время. На площадь сбежались сотни собак. Никаких приветствий, никаких заигрываний, словно все незнакомы. Окружив заново установленную статую Венеры Милосской, они задрали головы, пролаяли три раза и разбежались, в том числе и председатель сообщества Чёрный. Как появились вспышкой молнии, так и умчались, словно унесённые ветром. Один миг, и я стою один на залитой лунным светом площади. Смотрю на отсвечивающую синевой Венеру и думаю: а не сон ли это? Потом мне рассказали, что это очень модная, очень крутая игра под названием «флешмоб», и играющие в неё называют себя «племенем флешмобистов». Потом они играли во что-то ещё более несусветное, но меня там уже не было. Да, увеселениям, какие проводил я, Четвёрочка, пришёл конец; наступило новое время, время потрясений и сумасбродных мечтаний. Что у собак, что у людей — почти одно и то же. Пан Канмэй тогда ещё удерживала позиции, и ходили упорные слухи, что она получит высокое назначение в центре провинции, но уже недалеко то время, когда комиссия по проверке дисциплины вызовет её для «двойного указания»,[280] прокуратура заведёт дело, и её осудят с отсрочкой приведения приговора в исполнение на два года.

Твой сын пошёл в среднюю школу, и мне уже не нужно было сопровождать его. Я мог валяться целыми днями в пристройке, спать и предаваться воспоминаниям о прошлом. Но это не по мне, этак можно быстро постареть и телом, и душой. Став ненужным твоему сыну, я отправлялся каждый день к железнодорожному вокзалу и смотрел, как твоя жена жарит и продаёт хворост. Там до меня доносился запах Симэнь Хуаня, который частенько бывал в расположенных неподалёку салонах красоты, гостиничках и барах. Этот подлец с ранцем на спине выходил из дома якобы в школу, а сам садился на поджидавшее у ворот мототакси и отправлялся прямиком на привокзальную площадь. Мотоциклист, здоровенный бородатый детина, с удовольствием взялся возить этого школьника. Главным образом, потому, что Симэнь Хуань привык сорить деньгами. Это была совместная зона влияния «четырёх маленьких злыдней», здесь они предавались чревоугодию, пьянству, разврату и азартным играм. Отношения между ними были непостоянны, как погода в июне. Иногда просто братские — когда в барах они играли, выкидывая пальцы, в парикмахерских заигрывали с проститутками, в гостиничках резались в мацзян и курили, гуляли по площади, положив друг другу руки на плечи, словно связанная вместе четвёрка крабов. А иногда видеть друг друга не могли, разделялись на два лагеря и, как петухи, готовы были заклевать друг дружку до смерти. Бывало, объединялись и втроём против одного. Впоследствии каждый из четвёрки набрал свою шайку, в которой тоже все были то вместе, то врозь, и из-за их стычек вокруг вокзала создавалась нездоровая обстановка.

Мы с твоей женой своими глазами видели яростную драку между ними, но твоя жена понятия не имела, что главный зачинщик драки — Симэнь Хуань, которого она считала славным мальчиком. Это случилось в солнечный полдень — что называется, среди бела дня. Сначала из бара «Приходи ещё» на южной стороне площади донёсся галдёж и шум, потом оттуда выбежали четверо молодчиков с окровавленными головами, за ними семеро с дубинками и один со шваброй. Четверо побежали вокруг площади. Казалось, раны на лице и на голове их не страшили и не приносили страданий. Их преследовали тоже без особой свирепости. На лицах некоторых даже играли дурацкие улыбочки, и поначалу эта драка выглядела как театральное представление. У одного из убегавших, тощего верзилы, прямоугольная голова походила на колотушку, какой в прежние времена ночные сторожа отбивали стражи.[281] Это был «злодей» с южной окраины Тощий Юй. Он и его друзья не только убегали, один раз даже предприняли контратаку. Тощий Юй вытащил из-за пазухи треугольный шабер, явно чтобы показать, кто заправляет в этой четвёрке. Трое его братков скинули кожаные ремни и с криками устремились вслед за ним на преследователей. Застучали по головам дубинки, захлестали по щекам ремни, под боевые вопли и крики боли на площади началась полная неразбериха. Народ бросился врассыпную, к площади уже следовали получившие сигнал полицейские. Тощий Юй вонзил шабер в живот толстячку со шваброй, и тот с воплем упал. Когда преследователи увидели, что их товарищ серьёзно ранен, их ряды рассеялись. Вытерев оружие об одежду толстячка, Тощий Юй свистнул и бегом повёл своих братков по западной оконечности площади на юг.

Пока эти две банды гонялись и дрались на площади, я заметил Симэнь Хуаня. В тёмных очках он сидел за столиком у окна в баре «Приют небожителя», что через стенку от «Приходи ещё», и спокойно покуривал. Смертельно перепуганная, твоя жена наблюдала за дракой и Симэнь Хуаня не видела. Да и любому при взгляде на него даже в голову не пришло бы, что этот белолицый юноша может заправлять побоищем на площади. Достав из кармана брюк новейшую модель мобильного телефона, слайдер, он набрал номер, поднёс телефон к щеке, бросил пару фраз и снова уселся с сигаретой. Затягивался он с элегантностью заправского курильщика, ни дать ни взять главарь гангстеров из гонконгских и тайваньских боевиков. Тощий Юй с братками завернул в переулок Синьминьэр, и тут навстречу ему вылетел на мототакси тот самый бородатый детина. Тощий Юй отлетел в сторону — ран на нём издалека вроде не видно, лишь торчит клок выдранного из подкладки полистирола. В этом дорожно-транспортном происшествии он виноват на все сто. Можно это назвать и героическим поступком сообразительного юноши, грудью встающего за правое дело, готового жизнь положить в столкновении с хулиганами. Мотоцикл перевернулся и проехал юзом ещё десяток метров. Бородатый получил серьёзные ранения. А Симэнь Хуань встал, закинул на спину рюкзак, вышел из бара и, посвистывая и пиная сморщенное яблоко, направился в сторону школы.

Ещё хочу рассказать тебе о том, что произошло у вас во дворе после того, как задержанного за драку Симэнь Хуаня через три дня выпустили из полицейского участка.

вернуться

280

«Двойное указание» — система партийных дисциплинарных расследований, применяемая исключительно к высокопоставленным членам Коммунистической партии Китая. В соответствии с внутренним регламентом, подозреваемому партийному работнику указывается время и место (отсюда и название), куда необходимо прибыть для беседы-допроса.

вернуться

281

Стражи — двухчасовые отрезки времени, на которые делилось время в старом Китае.