Я сидел в запертой машине. А что, если быстро пересесть за руль, выжать сцепление, включить передачу и рвануть? Члены мои быстро оживали.
Уже мчась по шоссе, я еще не верил, что все позади, что я удрал, что больше меня не схватят, что я на свободе. В зеркальце я видел бежавшие за машиной фигуры. Мне даже послышался громкий смех. Что за наваждение? Не надо столько газа. Я давно не сидел за рулем. Только бы доехать до домов. Вот и дома. Вперед! Я увидел на шоссе несколько человек. Люди! В мгновение ока я будто переродился. Люди. Милые люди. Скоро город. За мной никаких огней. Можно не спешить. Я проверил машину. Сначала на малом газу. Потом прибавил. На всякий случай. Руль в порядке. Скорость хорошая. С половинным газом — восемьдесят. Теперь можно и потише. Надо замести следы. На всякий случай. Асфальт. Встречная машина. Все в порядке. Как по маслу. Хотели убить меня. Зелены еще. Небольшой прокол в плане и — все рухнуло. Какие у них теперь глаза! Еще чего доброго подерутся. Война поколений. Старческий маразм. Ха. А Эла дома? Фары за мной. По тротуару идут двое. За ними — еще один. Первый — офицер. Отлично. Я притормозил и поехал совсем тихо. В зеркальце я увидел сзади машину. Уж не они ли? Лимузин промчался мимо. Все в порядке. Вперед.
Прежде всего домой. Машину загоню в один из соседних дворов. И тут показалась встречная машина. Приблизившись ко мне, она сбавила скорость. Ого, милиция. Слишком поздно я их заметил. Впрочем, к чему спешить. Пожалуй, стоит все описать подробно. Обгоняет. Справа от меня. Опять милиция. И в довершение всего красный свет — стой. Я остановился. Из машины выскочили четыре милиционера. Один держал нацеленный на меня автоматический пистолет. Что все это значит? Голову пронзила ужасная догадка: это они, переодетые.
— Ваши права?
— У меня их нет. Я должен вам сказать…
— Технический паспорт.
— Подождите, может быть, в ящичке.
— Руки по швам! Выходите.
Я вышел.
— Послушайте…
— Руки вверх!
— Пожалуйста!
— Оружие есть?
— Оружие? Какое оружие?
Они быстро обыскали меня и вытащили из моего кармана пистолет.
— Право на ношение оружия есть?
— Это… это вообще не мой пистолет…
— Не ваш?
Милиционер сунул мне под нос пистолет. Черт побери, ведь это пистолет брата.
— Не ваш?
— Нет… вероятно… но… подождите…
— А машина ваша?
— Нет.
— Чья?
— Это целая история…
— Ага. Сколько вы выпили?
— Оставьте… Это длинная история…
— А где вы оставили женщину? Ту, которую вы выбросили из машины?
— Я не выбрасывал никаких женщин. Послушайте…
— А это что? — И мне сунули под нос женскую сумочку.
— Чья сумка?
— Понятия не имею.
— Следуйте за нами.
— Послушайте. Вы должны мне помочь…
— Разумеется, поможем. Идемте с нами. Не упирайтесь. Молчите. Мы все выясним.
— Вы знаете, что такое хулиганы? Они подкинули мне…
— Ладно, ладно, садитесь в машину, поехали. На анализ крови.
У меня дурацкий характер. Когда я вижу, что со мной поступают несправедливо, я чувствую полное бессилие, замыкаюсь в себе и только посмеиваюсь. Взяли у меня кровь. Допросили. Посадили в вытрезвитель. Милое общество. На другой день в полдень выпустили. Я пошел домой.
Эла сидела на кухне. Она бросила на меня смущенный взгляд, сдвинула брови и, не промолвив ни слова, отошла подальше.
— Не бойся, Эла, — сказал я. — Я тебе ничего не сделаю.
Порой и невозможно бывает что-либо сделать.
— Посмотри на себя, — спокойно сказала она.
Я глянул в зеркало. Затекший глаз. На губах запекшаяся кровь. Вид и в самом деле хоть куда. И в таком виде я ходил по улицам. Среди бела дня. Потому-то так странно смотрели на меня прохожие. За окном серый, скучный день.
— Эла, у тебя правда было что-то с негром?
— С каким негром?
— Ты знакома с каким-нибудь негром?
— Негром?.. Ах, в прошлом году…
— Да, в прошлом году.
— В прошлом году я познакомилась с двумя из Ганы. Студенты.
— С одним из них ты гуляла?
— Гуляла? Один раз мы были в компании, в кондитерской. Разговаривали. Нас было много. А почему ты спрашиваешь?