Когда прихожу в себя, Глория и Джейк смотрят на меня с изумлённым выражением на лицах. Я жду, пока дыхание нормализуется, затем заправляю член обратно в брюки и поднимаю телефон.
— Одевайтесь и уходите. Шоу окончено.
Я быстро ухожу, пока они не успели ничего сказать. В своём кабинете прикуриваю сигарету и плюхаюсь в кресло. Несмотря на то что получил желаемое, я чувствую злость. Ненавижу подвешенные ситуации.
«Она такая».
Как и мысли, которые пробуждает во мне; тайна, которая её окружает. Рационально я понимаю, что должен оборвать все контакты, пока меня не настиг какой-нибудь неприятный сюрприз, но не могу заставить себя сделать это. Чем больше она мне отказывает, тем больше мне хочется узнать, кто скрывается за этим номером и действительно ли её разум так же извращён, как и мой.
Должен быть.
Стон, сорвавшийся с её губ, до сих пор звучит в моих ушах. Она не притворялась. Незнакомку на самом деле возбуждала ситуация: вздохи Глории и Джейка, отрывистый звук моего дыхания и тёмные фантазии в моей голове.
Её реакция сбивает с толку.
Она ответила на звонок, значит, я ей интересен.
И всё же она не хочет ни встречаться со мной, ни говорить.
Понятия не имею, чего она хочет от меня, но знаю, чего хочу от неё я: хочу найти, нарушить правила, которые она мне дала, и навязать новые. Я хочу выяснить, буду ли я тем, кто развратит её, или она сама поведёт игру. Часть меня сгорает от желания позволить ей делать со мной всё, что захочет, в то время как другая часть не может дождаться, когда привяжу её к кровати, лишая выбора.
Я запрокидываю голову назад, выдыхая облако дыма.
Несмотря на то что только что кончил, я снова возбуждён.
Слишком много бессонных ночей разрушают меня.
Слабый стук возвращает меня к реальности.
— Входите, — отвечаю, прочистив горло.
Входит Глория. Она приближается ко мне неуверенным шагом. Она оделась и умыла лицо, оставляя роль роковой женщины, чтобы превратиться в существо, которое я не могу узнать.
Я изо всех сил стараюсь оставаться бесстрастным.
— Джейк ушёл?
— Ещё нет. Он ждёт, чтобы подвезти меня.
Хотя ясно, что Глория пришла в кабинет, чтобы что-то сказать, она молчит. Замерла.
— Ты почти не смотрел на нас, — наконец говорит она.
Я выдерживаю паузу, необходимую, чтобы сделать затяжку и выдохнуть дым.
— И что с того?
Она отводит взгляд и вздыхает.
— Джейк больше не хочет этого делать.
Я оставляю сигарету в пепельнице и бросаю на неё обиженный взгляд.
— Джейк достаточно взрослый, чтобы говорить за себя.
— Он боится тебя.
— А ты нет?
Меня боятся все, хотя мало кто знает, насколько грязной является моя душа. Сама Глория, хотя и потакала каждому из моих извращений, видела лишь фрагмент того, кто я есть на самом деле.
Вместо того чтобы отпрянуть, она мило улыбается мне.
— Ты спас меня.
Я кривлю рот. Её слова раздражают. В ту ночь, когда смертельно напуганная Глория пришла ко мне, умоляя спрятать от бывшего парня, который хотел её убить, я помог ей. Это, однако, не делает меня грёбаным героем. То, что я требовал от неё взамен — грязный, извращённый секс, услуги, которые она оказывала мне, — оттолкнуло бы любую женщину.
И всё же Глория во всём мне потакала.
— Ты должна перевернуть страницу и забыть о нём, Глория.
Должна забыть и обо мне тоже. Но я не произношу этого вслух, потому как знаю, мне ещё может понадобиться её помощь.
Я тушу сигарету.
— Он, наверное, уже перестал тебя искать и нашёл себе кого-нибудь другого, чтобы доставать.
Она качает головой и улыбается. Но это не счастливая улыбка.
— Он никогда не перестанет меня искать.
— В таком случае я никогда не перестану тебя прятать.
Я хорошо разбираюсь в цифрах; гораздо хуже я разбираюсь в людях. Взгляд, которым Глория смотрит на меня, настолько полон чувств, что приводит меня в замешательство.
— Спасибо, Роберт.
Я резко напрягаюсь, бросая на неё недовольный взгляд. Не выношу, когда меня называют по имени. Глория отступает, понимая свою ошибку, но уже слишком поздно. Я уже вскакиваю на ноги, готовый заставить её заплатить. Она поднимает руки, словно защищаясь от меня.
— Прости.
Я крепко сжимаю кулаки, сдерживая свой гнев.
— Убирайся.
На мгновение, мне кажется, Глория собирается что-то сказать. Надеюсь, она этого не сделает, потому что не ручаюсь, как я могу отреагировать. Она закусывает губу и исчезает.
Я подхожу к шкафу, где храню алкоголь, и выбираю бутылку. Мне нужно что-то сильное. Не забыться, а скорее как напоминание, — моё доверие это роскошь, которую я больше никому не подарю.
Пятнадцать лет тому назад
Мать с яростью смотрит на меня.
Время ужина, но стол, за которым она сидит, не накрыт, и из кухни не доносится запах еды. Перед ней навалены бесчисленные газеты.
— Что это значит?
Подбородком она указывает на экземпляр газеты «Сиэтл Таймс», который венчает все остальные. Газета открыта на странице, где крупными буквами выведен заголовок: «Роберт Рулз. Исповедь в ночи». Мне достаточно прочитать несколько строк, чтобы понять, статья не об отце, она про меня.
Беру вторую газету, третью... Просматриваю заголовки мимоходом, и во мне растёт волнение. Везде история о молодом отпрыске, который, пока его отец совершает самоубийство, напивается в компании девушки постарше и уговаривает её сделать ему минет в машине. Плюс откровения, которые я озвучил в ту ночь: измены матери, приключения, которые я пережил до совершеннолетия, вечеринки с сексом и наркотиками, даже намёки на то, как опасно молодой женщине иметь что-либо общее с нашей семьёй.
Мать вскакивает на ноги. На её лице я вижу только отвращение. Я не должен удивляться, ведь она всегда больше заботилась о своей репутации, чем обо мне, но мне больно, потому что знаю, — я ошибся.
Мне не следовало доверять.
— Если бы твой отец не покончил с собой, он бы сделал это после прочтения этой статьи, — жестоко приговаривает она. — Во всяком случае, у женщины, с которой ты провёл ночь, теперь есть имя.
Да, это так. И она не Оливия Стоун.
Она солгала мне, когда представилась.
— Мне жаль, — шепчу я.
— Тебе придётся сделать больше, чем просто сожалеть.
Мама подходит ко мне вплотную. Она всегда была хрупкой женщиной, в то время как я унаследовал телосложение от отца: высокий и стройный. Мне приходится опустить голову, чтобы смотреть ей в глаза, но не она чувствует себя некомфортно.
— Я попросила адвоката Бейли выпустить пресс-релиз в ответ на эту гадость. Но я хочу, чтобы о девчонке позаботился ты. Мне всё равно, как ты с этим справишься: заплатишь ей или будешь шантажировать. Ни одно слово о нашей семье не должно прозвучать из её уст. Я выражаюсь ясно?
Она не ждёт ответа. Мама вкладывает мне в руку листок бумаги с номером мобильного телефона и пристально смотрит на меня.