— Я хотел доказать, что я лучше Роберта. — Хотел. Прошедшее время. — Но после его смерти я понял, что хочу чего-то большего.
— Что?
— Всё, что ему принадлежало.
Его компанию. Его сына. Его жену.
Бейли уже получил место в совете директоров Rules Corporation и доверие Роберта.
Ему осталось лишь заполучить меня.
Если я подыграю ему, то он не будет гадить.
Если я удовлетворю его похоть, он не тронет моего сына.
Как бы отвратительно мне это ни казалось, я опускаюсь на колени у его ног и расстёгиваю брюки. Ради интереса я трахалась с мужчинами намного уродливее и старше Бейли. Я беру его член в руку, а потом в рот, повторяя себе, что это не насилие, а мой выбор.
Однако пистолет, из которого он убил мужа, пока в его руках. Он удерживает оружие и когда начинает стонать, и когда поворачивает меня, чтобы трахнуть сзади, и когда достигает оргазма, опустошая себя внутри меня.
Бейли вытирает себя о моё платье, извлекает магазин из оружия и бросает рядом с моим лицом. Я не двигаюсь, пока не слышу, как закрывается дверь и заводится его машина.
Тогда бегу в ванную комнату и меня выворачивает в унитаз.
Как бы я хотела ошибиться.
Хотелось бы, чтобы всё было по-другому.
Но я знаю, что это только начало.
Глава 27
Роберт
Сиэтл, наши дни
«Одержимость».
Это слово используют и знают все, но лишь немногие имеют несчастье постичь его в самом буквальном смысле. Когда Шэрон показывает мне более скрытую сторону Бейли, позволяя читать фрагменты электронных писем и сообщений, которыми он обменивался с матерью, я не перестаю удивляться, как я это пропустил.
— Десять лет, — выдыхаю я. — Он держит её в кулаке больше десяти лет, и она позволила ему такое.
— Должна быть причина, — говорит мне Шэрон. — Твоя мать произвела на меня впечатление сильной, решительной женщины. Если бы она хотела покончить с ним, она бы нашла способ.
— Ты не знаешь Бейли...
«Мужчины способны на всё, если у них есть твёрдая решимость».
Я растираю лицо, удивляясь, как, чёрт возьми, пропустил все эти знаки. Неоправданную привязанность Бейли. Постоянство, с которым мать появлялась в те моменты, когда я больше всего в ней нуждался. Мне всегда было интересно, откуда она всё обо мне знает. Бейли предавал меня. Не для того, чтобы причинить мне боль.
Чтобы иметь её. Чтобы удерживать её в кулаке.
— Что ты собираешься делать?
Я не сразу понимаю, что Шэрон задала мне вопрос. Перевожу дыхание, пытаясь собраться. У меня никогда не было проблем с принятием решений, но сейчас я испытываю сильную вовлечённость, чтобы правильно оценить ситуацию.
— Можешь сказать, где Бейли? — спрашиваю, стискивая зубы.
Шэрон приносит из спальни свой ноутбук и начинает вводить длинный ряд команд. Я сбиваюсь со счёта страниц, которые открываются и закрываются, и правил, которые она нарушает. В какой-то момент Шэрон издаёт странный звук, похожий на всхлип.
— Что происходит?
— Я нашла его.
— Где он?
— В доме твоей матери.
Я пытаюсь встать, но она останавливает меня.
— Сейчас не время действовать необдуманно.
Я зол, да. Но не настолько, чтобы забыть, кто такой Бейли. У него хватило терпения дождаться смерти отца, чтобы сблизиться с матерью. Он годами твердил мне, что любит меня и я для него как сын.
Всё это ложь.
Я обхватываю ладонями лицо Шэрон и смотрю ей прямо в глаза.
— В своей жизни я совершил много ошибок, но я никогда не был безрассудным... Кроме как с тобой. — Смотрю на её губы. Мне хочется поцеловать их, но я сдерживаюсь. — У меня есть план, так что оставайся здесь и держи мобильный включённым. Я всё объясню по дороге.
***
Я не был дома пятнадцать лет. В последний раз, когда был здесь, я застукал мать с Доусоном и поклялся себе, что больше никогда не ступлю на эту землю. Обещание своё я сдержал. Убеждённый, что, оставив позади это место, я смогу забыть и все плохие воспоминания, связанные с ним.
Не помогло.
Я вырос, но кошмары, связанные с той ночью, когда умер отец, не перестали преследовать меня. Я потерял счёт тому, сколько раз просыпался от запаха крови или пороха.
Я обернулся. На мгновение вместо роскошного купе Бейли я снова вижу старый универсал Оливии.
«В этот раз всё будет по-другому.
Я приду вовремя».
Стучу в дверь и жду.
Дверь открывается, и на пороге появляется маленькая фигурка моей матери. Она подозрительно смотрит на меня. На ней только халат. Он как-то странно свисает на ней, словно стройного телосложения недостаточно, чтобы его наполнить.
— Роберт, — удивлённо выдыхает она. — Что с тобой случилось?
Я не застегнул пальто. Несмотря на темноту, она заметила пятна крови на моей рубашке. Мама подносит руку ближе к ткани, боясь, что я ранен. Останавливая, я хватаю её за запястье.
— Где он?
Она вопросительно смотрит на меня.
— О ком ты говоришь?
— На улице стоит его машина.
Прежде чем она успевает придумать какое-нибудь оправдание, я подаю сигнал, чтобы шла впереди меня в дом. По пути мама оборачивается, но она так напряжена, что не замечает, как я оставил дверь открытой.
За мгновение до того, как войти в кабинет, она останавливается.
— Не зли его, — советует она.
Не обращая внимания на предупреждение, я переступаю порог и вхожу без всякого страха. Но меня яростно атакуют те же запахи, которые почувствовал в ночь смерти отца. Я чувствую аромат кожи книг, запах крови…
И запах дыма.
Бейли сидит за письменным столом, в кресле моего отца. Между губами зажата сигарета, на лице насмешливое выражение. Я чувствую, как по позвоночнику пробегает холодок. Как ни стараюсь, я не могу найти ничего общего между образом мужчины, сидящего передо мной, и адвокатом, который последние годы помогал и консультировал меня как отец.
— Рад тебя видеть, Роберт. Чем обязан твоему визиту?
— Ты вышел за рамки, — жёстко начинаю я. — Тебе не следовало платить киллеру за её убийство.
Он пускает дым.
— Чтобы убить кого?
— Ты прекрасно знаешь.
Он улыбается.
— Я очень сожалею о твоей потере, но я понятия не имею, о чём ты говоришь. — Бейли быстро переводит взгляд на мать. — Бренда, ты что-нибудь об этом знаешь?
Я уверен, мама хочет говорить, но вместо этого крепко сжимает халат и отступает. Медленными шагами я подхожу к Бейли, пока не оказываюсь напротив стола.
— Почему бы тебе не угостить меня выпивкой?
Он кивает матери, которая подходит к шкафу с алкоголем и готовит для меня стакан бурбона. Я не выношу, как Бейли держится, словно он босс. Как и покорность, с которой к нему относится мать. У меня мурашки по коже. Должно быть, ему понадобились годы, чтобы так её подчинить.
Мне хочется схватить Бейли за воротник рубашки и стащить с отцовского кресла. Я хочу бить его со всей силой, которой обладаю, пока его лицо не превратится в бесформенный комок крови, но я не могу. В руке у него тот самый пистолет, который я нашёл рядом с телом отца. Ящик, в котором отец его держал, не был закрыт как следует. Полагаю, Бейли взял оружие, как только я постучал в дверь.