Я сокращаю расстояние между нами, приблизившись к нему вплотную. Ухватившись за ручки кресла, наклоняюсь над ним, и моё лицо оказывается на расстоянии дыхания от его лица. Я чувствую резкий запах его парфюма, смешанный с запахом дыма.
— Я знаю таких мужчин, как ты.
— Тех, у кого есть власть?
— Тех, кто не может себя насытить.
Не знаю, почему позволяю ему, но когда Рулз поднимает руку и расстёгивает верхние пуговицы моей блузки, я не возражаю. Он скользит пальцем в моё декольте, следуя по контуру нижнего белья. Ощущение от его костяшек на кружевах сильное.
Слишком интенсивно, чтобы я могла выдержать.
Я выпрямляю спину, уклоняясь от его прикосновений. Смотрю на мужчину сверху вниз, моя блузка наполовину распахнута, а твёрдые соски натягивают тонкую ткань.
Я отступаю на шаг.
— Тебе придётся сделать больше, чтобы заполучить меня.
— Я могу тебя заставить.
Его слова разжигают во мне подозрение. Я вспоминаю рисунок сестры: кулак, сжатый так сильно, что кажется жестоким.
— Ты уже поступал так? Хочу сказать — заставлял женщину…
Задаю ему вопрос с улыбкой, будто ответ меня не волнует и я просто играю.
Рулз проводит языком по губам, позволяя мне увидеть блеск его зубов.
— О да. Хочешь, чтобы заставил и тебя тоже?
Я качаю головой.
— Ты не можешь прикасаться ко мне. Нет, если не захочу я. У меня есть полный доступ к базам данных твоей компании и всей информации, которую они содержат. Мне достаточно одного клика, чтобы погубить тебя.
Он скрипит зубами.
— Ты подписала соглашение о неразглашении.
— Его подписала Серена Фостер. Но, как уже догадался, её не существует. А я, напротив, здесь. И я знаю все твои секреты.
Мужчина едва поднимает голову. То, как он увлажняет губы наводит на совершенно неуместные мысли. Мрачный и решительный, Рулз не должен привлекать меня, но он привлекает.
Ночь темна, а я — мотылёк.
Если не буду осторожна, то сгорю до утра.
— Видишь ли, Шэрон, чтобы заполучить тебя, мне не нужно принуждать или шантажировать. — Улыбка, вспыхнувшая на его лице, заставляет меня затаить дыхание. — Мне достаточно, чтобы ты захотела этого так же сильно, как и я.
Извращённый. Опасный. Притягательный.
Когда Рулз встаёт и приближается ко мне, он — всё это и даже больше. Мужчина не прикасается ко мне. Ему это и не нужно. Одно его присутствие заставляет меня отступить, пока не оказываюсь прижатой спиной к окну. Рулз упирается в стекло, заключая меня в свои объятия, затем наклоняется и проводит губами по моей шее от ложбинки до уха.
— Оттолкни меня, — приказывает он.
И я отталкиваю. Я игнорирую дрожь желания, которая сжимает мой живот. Я кладу руки ему на плечи и со всей силой отталкиваю. Рулз отшатывается, разражаясь искренним смехом. Тогда я спешно выскакиваю из помещения, но он не делает никаких попыток остановить меня.
Я убегаю так быстро, как только могу. Сажусь в первое попавшееся такси и называю домашний адрес. Понимаю, там для меня тоже небезопасно, поскольку Рулз знает, где живу, но я не могу больше никуда пойти.
Кроме того, не хочу, чтобы он думал, что я боюсь.
«Даже если и так. И очень сильно».
Чего я никак не ожидала, вернувшись, так это найти на компьютере записку с моим именем.
Я беру листок и переворачиваю.
Два дня.
С ужасом понимаю, что Рулз (или кто-то для него), вломился в мой дом.
Я комкаю записку и выбрасываю.
Если он выяснил, кто я, то, скорее всего, он также обнаружил, что я за ним шпионила. Не удивлюсь, если в ответ на «должок» он установил камеры в моей квартире. Я оглядываюсь вокруг. Вроде бы ничего не изменилось, всё как и было утром. Но я не могу избавиться от ощущения, что Рулз наблюдает за мной.
Я знаю, что это так.
— Тебе меня не запугать, — кричу я
Словно чтобы доказать ему это, я снимаю юбку и блузку и в ярости направляюсь в ванную. Несмотря на то что Рулз едва заметно прикоснулся ко мне, я чувствую, как горит кожа. Я бросаюсь в душ, и растирая тело, думаю о том, что произойдёт, когда ультиматум, который он мне поставил, закончится. Ничего хорошего, без тени сомнения.
Я опираюсь руками о кафель и отдаюсь ласкам воды. Чувствую, как она струится по моей коже. Его руки не будут такими нежными, когда он возьмёт меня. Я должна бояться его и того, что он может со мной сделать, но страх исчез. Осознание того, что мы снова будем одни в тёмной комнате, вызывает во мне дрожь. Я сжимаю губы. И когда жар, который я чувствую между бёдер, усиливается, а фантазии, которые преследовали меня последние несколько ночей, становятся всё более реальными, у меня вырывается стон.