Поэтому он вызвал Бейли.
Не знаю, что именно произошло между ними. В ту ночь я нервничала, поэтому, как только они начали спорить, я приняла снотворное и легла в постель. Когда проснулась, Роберта рядом со мной не было. Я услышала звук упавшей на пол бутылки, и спустилась в кабинет, где нашла сына на теле мужа.
Когда полиция спросила меня, кто видел моего мужа последним, и Бейли явился в комнату для допросов, заявив, что я буду говорить только в присутствии своего адвоката, я испугалась и солгала.
Он же, напротив, улыбнулся.
— Я никогда не просила тебя убивать Роберта.
— Но ты танцевала на его могиле. А потом, вместо того чтобы прийти ко мне, предложила свои прелести Доусону.
Да, именно так я и поступила. Я трахнула его партнёра, потому что, умолчав факт, что Бейли и Роберт поссорились в день его смерти, я боялась, что Бейли захочет продолжить нашу историю с того места, на котором мы остановились.
Сын обвинил меня в том, что я трахаюсь с Доусоном из интереса. В каком-то смысле он был прав, только я не хотела никаких наследственных преимуществ; я хотела держать подальше человека, который, как я боялась, убил моего мужа и инсценировал его самоубийство.
— Всё кончено, Брайан.
Не понимаю, откуда взялась смелость, но я говорю это.
А потом всё происходит быстро. Бейли добирается до меня, хватает за руку и швыряет на стол. Я чувствую, как что-то острое царапает грудь, возможно, нож для писем. Но не успеваю ничего осознать и подумать, как защищаться, потому что к моему виску прижимается ствол пистолета.
Внутри я думаю о том, чтобы закричать, но у меня не получается издать даже звук. Я не могу не задаться вопросом, чувствовал ли перед смертью Роберт такую же беспомощность, как и я.
Я слышу звук разрывающейся ткани. Золотые цепочки, сплетённые на спине платья, сползают вниз по моим рукам, свисая с ткани, которую Бейли порвал руками.
Его холодные пальцы касаются моей кожи; мне они не нравятся. У него едва заметно учащается дыхание. Он наклоняется ко мне и зло шепчет в ухо.
— Ты не можешь закончить то, что ещё не началось.
Ужас, что он хочет изнасиловать меня, сжимает горло.
На мгновение я испугалась, что так он и сделает. Но Бейли снова берёт меня за руку и поднимает. Улыбаясь, он поворачивает меня к себе. По бокам платья свисают золотые цепочки, отягощая платье и делая моё декольте ещё более глубоким.
Мне холодно. И страшно.
Но когда он касается моего лица и поправляет выбившиеся из причёски волосы, я не могу пошевелиться.
— Не делай такое лицо, Бренда. Сегодня особенный вечер: твой сын только что подписал контракт на миллион долларов. Разве ты не гордишься этим?
Моё сердце падает в пустоту.
— Он не имеет к этому никакого отношения. Какие бы дела ни связывали нас с тобой, ты не должен вмешивать сына!
Он склоняет голову набок, его взгляд становится притворно скорбным.
— Боюсь, я не могу этого сделать. Знаешь, сегодня вечером он попросил меня помочь ему разобраться с делами и быть с ним рядом так близко, как отец, которого у него забрали. — Он довольно смеётся. — Я поклялся, что буду прикрывать его спину, и он поблагодарил меня. У него такая же улыбка, как у Роберта, ты заметила? Как бы мне ни было неприятно это признавать, он на самом деле очень похож на него… И он ловит каждое моё слово.
Не нужно обладать особыми способностями, чтобы понять, — Бейли мне угрожает. Если я не дам ему желаемое, он уничтожит моего сына. Несмотря на узел, затягивающийся в горле, я нахожу в себе силы спросить его.
— Чего ты хочешь, Брайан?
Он делает шаг назад. Его руки перестают касаться меня, но глаза не отпускают.
— Я хотел доказать, что я лучше Роберта. — Хотел. Прошедшее время. — Но после его смерти я понял, что хочу чего-то большего.
— Что?
— Всё, что ему принадлежало.
Его компанию. Его сына. Его жену.
Бейли уже получил место в совете директоров Rules Corporation и доверие Роберта.
Ему осталось лишь заполучить меня.
Если я подыграю ему, то он не будет гадить.
Если я удовлетворю его похоть, он не тронет моего сына.
Как бы отвратительно мне это ни казалось, я опускаюсь на колени у его ног и расстёгиваю брюки. Ради интереса я трахалась с мужчинами намного уродливее и старше Бейли. Я беру его член в руку, а потом в рот, повторяя себе, что это не насилие, а мой выбор.