Роберт Рулз медийная личность. Одному предприимчивому журналисту даже удалось сфотографировать нас с ним вместе. Фотографию опубликовали в онлайн-газете и удалили ровно через два часа, благодаря оказанному Робертом давлению. Моё имя не всплыло, но, насколько я понимаю, было обещано большое вознаграждение тому, кто сумеет раскрыть личность загадочной женщины, с которой встречается Роберт Рулз.
— Мне всё равно, что ты сделала, и что о нас скажут. Иметь тебя в моей постели для меня уже недостаточно.
Я смеюсь, сбрасывая напряжение.
— Так ты решил нанять меня?
— Ты будешь проводить ночи в моей постели, в моих объятиях, и каждое утро мы будем вместе ходить на работу. Когда моё желание к тебе станет невыносимым, я вызову тебя в свой кабинет. Иногда я неспешно раздену тебя, в других случаях буду трахать тебя быстро, как собираюсь сделать это сейчас.
Я слышу, как он расстёгивает ремень, и задерживаю дыхание.
— Мои слова искушают тебя? — О, да. Больше, чем мне хотелось бы признать, и возбуждение, которое я чувствую, скользит у меня по бёдрам, является явным тому доказательством. — Потому что, если их недостаточно, я могу перейти к действиям.
Головка члена касается лона, и я шиплю, как кошка. Но не отвечаю. Быть с ним, при свете солнца — невыполнимое желание. Я поднимаюсь на носочки и выгибаю спину. Мои ноги раздвинуты, внутри влажно, руки сцеплены за спиной его хваткой.
Я чувствую себя незащищённой.
Я всегда была такой, перед ним.
И мне всегда нравилось.
«Я смогу воплотить в реальность все твои фантазии…
Ты знаешь, мне это под силу».
— Рулз, — умоляю я.
— Скажи мне, что ты подумаешь об этом.
— О чём? О работе на тебя?
— О нас.
— Я уже думала о нас!
— И какими ты нас видишь? Украденные у ночи объятия и неприличные послания? Я хочу большего. Хочу слышать, как ты кричишь, что любишь меня, а не шепчешь мне это на ухо, когда думаешь, что я сплю. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя и что у тебя не будет другого мужчины, кроме меня. Хочу гулять с тобой, видеть, как ты идёшь, покачиваясь на каблуках, которые нравятся нам обоим…
Как долго я отказывала себе в этом?
Я годами пряталась под огромными капюшонами. Носила удобную обувь и хранила все свои вещи в рюкзаке, готовая уйти в любой момент. Я никогда не задерживалась на одном месте дольше двух месяцев. У меня не было ни отношений, ни дружбы. Я даже не хотела этого.
Пока не встретила его.
— Ты можешь получить всё.
Он уже говорил мне это, когда предложил мужчину и монстра. Теперь он хочет дать мне ещё больше.
Я должна принять его, но я колеблюсь.
— Что тебя сдерживает?
— Неразрешённые вопросы, — отвечаю поспешно.
Джилли.
Но это лишь часть правды.
Рулз делает всё возможное, чтобы выяснить, где она находится. Он нанял лучших детективов и позволил мне без лимита использовать имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Роберт своими глазами видел, насколько Джо опасен, и всё равно не стал возражать, когда я попросила нанять киллера для поиска сестры.
Роберт поднимает меня со стола и поворачивает к себе, обнимая моё лицо.
— Мы найдём её. Но если ты любишь меня — а я знаю, что любишь, — ты должна перестать оправдываться и начать жить по-настоящему. Как думаешь, Шэрон, ты сможешь это сделать?
— Я…
— Да или нет. Это просто.
Нет, непросто. Потому что, хотя я никогда не говорила ему об этом, я на самом деле его люблю. Нет ничего, чего бы я хотела больше, чем оставаться рядом с ним, но ещё я знаю, что моя близость может его разрушить.
— Я не хочу причинять тебе боль, — признаюсь я.
— Тогда оставайся.
Моё сердце сжимается.
Рулз отдал мне всего себя. Он не заслуживает того, чтобы провести жизнь наполовину или, что ещё хуже, в компании женщины, которая не готова дать ему столько же.
Не говоря уже о том, что я хочу его.
И желаю я не только его — в удушающем, экстремальном и опасном смысле — но и жизнь, которую он показал мне за последние несколько месяцев. Я действительно хочу засыпать с ним каждую ночь, просыпаться рядом с ним и помогать ему делать компанию, которой он посвятил свою жизнь, великой. Я провела последние шесть лет, разрушая то, что делали другие. Теперь я хочу ходить под солнцем, строить то, что никто не сможет разрушить или отнять у меня.