– Не обижайся, Лепольд. Мне не следовало говорить тебе грубости. Иногда трудно вести себя со всей учтивостью, если события так быстро наваливаются… Ты же понимаешь?
Слова звучали примирительно, но взгляд Виениса почти не смягчился. Лепольд произнес неуверенно:
– Да. Государственные дела чертовски сложны. Конечно.
Он не без опасения подумал о том, что сейчас на него навалятся унылые и бессмысленные подробности годовой торговли со Смирно и длинные пререкания насчет редко заселенных планет в Красном Коридоре.
Виенис заговорил снова:
– Мой мальчик, я намеревался поговорить с тобой об этом раньше и, возможно, так было бы лучше. Но я знаю, что твой юный дух не выносит сухих подробностей государственного ремесла.
Лепольд кивнул:
– Ну да, все это правильно…
Но дядя жестко прервал его и продолжал:
– Тем не менее через два месяца ты станешь совершеннолетним. И более того, в наступающие сложные времена ты должен будешь принимать полное и активное участие во всех делах. Впредь ты будешь королем, Лепольд.
Лепольд опять кивнул, но выражение его лица было совершенно отсутствующим.
– Будет война, Лепольд.
– Война! Но со Смирно заключено перемирие.
– Не со Смирно. С самим Установлением.
– Но, дядя, они же согласились починить корабль. Ты сказал…
Он поперхнулся, увидев, как скривились губы его дядюшки.
– Лепольд, – от дружелюбия не осталось и следа, – поговорим как мужчина с мужчиной. Война с Установлением должна начаться независимо от того, починят они корабль или нет, – и даже, в сущности, быстрее именно потому, что его чинят. Установление – источник силы и мощи. Все величие Анакреона, все его корабли, города, народ, коммерция зависят от капель, от ошметков той силы, которую нам неохотно выделяет Установление. Я помню времена – да, именно я, – когда города Анакреона обогревались углем и нефтью. Но это неважно, ты об этом не будешь иметь и представления.
– Но кажется, – робко предположил король, – что нам следует быть благодарными…
– Благодарными? – взревел Виенис. – Благодарными за то, что они отсылают нам крохи, сохраняя для себя все – и космос знает, с какими задними мыслями? Все это им нужно для того, чтобы когда-нибудь самим править Галактикой.
Его рука опустилась на колени племянника, глаза прищурились.
– Лепольд, ты – король Анакреона. Твои дети и дети твоих детей могут стать королями Вселенной – если ты будешь располагать той мощью, которую Установление укрывает от нас!
– В этом что-то есть, – глаза Лепольда заблестели, спина выпрямилась. – В конце концов какое право они имеют все оставлять себе? Это же нечестно. Анакреон тоже кое-что значит.
– Вот видишь, ты начинаешь понимать. А теперь, мой мальчик, подумай, что будет, если Смирно само решит напасть на Установление и захватит всю эту мощь? Долго ли мы сможем протянуть, не сделавшись их вассалами? Надолго ли ты удержишь свой трон?
Лепольд заволновался.
– О космос, конечно. Ты абсолютно прав. Мы должны ударить первыми. Это просто самозащита.
Виенис улыбнулся еще шире.
– Более того, однажды, в самом начале правления твоего деда, Анакреон действительно создал военную базу на планете Установления – Терминусе: базу, жизненно необходимую для национальной обороны. Мы были вынуждены оставить эту базу в результате махинаций лидера этого Установления, лукавого ничтожества, школяра, не имеющего в жилах ни капли благородной крови. Ты понимаешь, Лепольд? Твой дед был унижен этим простолюдином! Я его помню! Он был едва старше меня. Он прибыл на Анакреон со своей дьявольской усмешкой и дьявольским разумом – и опираясь на мощь остальных трех королевств, трусливо объединившихся за спиной Анакреона.
Лепольд раскраснелся, и в его глазах засверкали искорки.
– Клянусь Селдоном, будь я на месте деда, я бы все равно сражался!
– Нет, Лепольд. Мы решили выждать и стереть нанесенное оскорбление в должное время. Твой отец до своей безвременной смерти надеялся, что, может быть, он… Да, да! – Виенис на миг отвернулся, потом продолжал, словно подавив свои чувства. – Он был моим братом. И все же, если бы его сын…
– Да, дядюшка. Я не подведу его. Я решил. Справедливость требует, чтобы Анакреон разнес это гнездо подстрекателей – и немедленно.
– Нет, не сразу. Сперва мы дождемся завершения ремонта крейсера. Сама их готовность провести этот ремонт доказывает, что они нас боятся. Эти глупцы пытаются задобрить нас, но мы ведь не свернем со своего пути, не так ли?
Лепольд стукнул кулаком по ладони другой руки.
– Нет, покуда я – король Анакреона!
Виенис язвительно скривил губы.
– Кроме того, мы должны подождать прибытия Сальвора Хардина.
– Сальвора Хардина!
Глаза короля внезапно округлились, и юные черты его безбородого лица потеряли тот жесткий облик, который он им старался придать.
– Да, Лепольд, сам лидер Установления прибудет на Анакреон ко дню твоего рождения – вероятно, чтобы успокоить нас масляными речами. Но это ему не поможет.
– Сальвор Хардин! – послышался шепот короля.
Виенис нахмурился.
– Ты что, боишься одного его имени? Да, это тот самый Сальвор Хардин, который в свой прошлый визит сунул нас носом в лужу. Ты не забыл смертельного оскорбления царственной фамилии? И к тому же от простолюдина. От уличного подонка.
– Нет. Надеюсь, нет. Нет, я не забыл. Не забыл! Мы отплатим ему – но… но… я боюсь… чуть-чуть…
Регент встал.
– Боишься? Чего? Чего же ты, юный… – он поперхнулся.
– Было бы… э-э-э… в своем роде святотатством напасть на Установление. Я имею в виду… – король остановился.
– Продолжай.
Лепольд, смущаясь, произнес:
– Я имею в виду, что если Галактический Дух существует на самом деле, ему… э-э… это может не понравиться. Ты так не думаешь?
– Нет, не думаю, – последовал жесткий ответ.
Виенис снова уселся и сложил губы в странную усмешку.
– Так значит ты в самом деле изрядно забил себе голову Галактическим Духом? Вот что получается, когда тебя предоставляют самому себе. Ты, видно, наслушался Верисофа.
– Он объяснял очень многое…
– О Галактическом духе?
– Да.
– Ах ты молокосос, да он же верит в эту чепуху куда меньше моего, а я не верю вообще. Сколько раз я говорил тебе, что эта болтовня – чушь?
– Ну я знаю это. Но Верисоф говорит…
– Нечего слушать Верисофа. Это чушь.
Последовало короткое молчание, и Лепольд наконец возмущенно сказал:
– Так или иначе, все в нее верят. Я имею в виду рассказы о Пророке Хари Селдоне, и как он поручил Установлению хранить его заветы о возвращении Галактического Рая; и как любой неподчинившийся его заповедям будет уничтожен навечно. Народ этому верит. Я возглавлял празднества и уверен, что они верят.
– Да, они верят; а мы – нет. И ты можешь быть благодарен, что дело обстоит именно так; ибо в соответствии с этой чепухой ты – король по божественному праву и сам – полубог. Очень удобно. Это исключает любую возможность мятежа и требует абсолютной покорности во всем. Вот почему, Лепольд, ты должен будешь принять активное участие в объявлении войны против Установления. Я только регент и обычный человек. Ты же король и более чем полубог – для них.
– Но я не думаю, что это в самом деле так, – сказал король серьезно.
– Ты прав, – последовал саркастический ответ, – но таков ты для всех, кроме людей Установления. Уловил? Для всех, кроме этих типов с Установления. Стоит их убрать, и некому будет отрицать твою божественность. Подумай об этом!
– А после этого сумеем ли мы сами управиться с силовыми ящичками в храмах, и с кораблями, которые летают без людей, и со священной пищей, лечащей рак и все остальное? Верисоф говорил, что лишь благословленные Галактическим Духом могут…
– Да, как же, Верисоф говорил! Верисоф твой величайший враг после Сальвора Хардина. Будь со мной, Лепольд, и не беспокойся о них. Вдвоем мы восстановим империю – не просто анакреонское королевство, а такую, которая включит в себя каждое из миллиардов солнц старой Империи. Разве это не лучше, чем пресловутый "Галактический Рай"?