— Дело не просто в золоте, — сказал Пониетс осмотрительно. — Не только в золоте. Не в монетке-двух. Дело скорее в том, что скрывается за золотом.
— Ну и что же может скрываться за золотом? — подстрекал его Ферл с выгнутой книзу усмешкой. — Уж верно это не подготовка к очередной неуклюжей демонстрации.
— Неуклюжей? — Пониетс слегка нахмурился.
— О да, определенно, — Ферл сложил руки и мягко водрузил на них подбородок. — Я вас не критикую. Я полагаю, что неуклюжесть была намеренной. И я мог бы предупредить о том его Почитаемость, будь я уверен в мотивах. А на вашем месте я изготовил бы золото на корабле и предложил бы его с глазу на глаз. И зрелище, которое вы нам представили, и чувство неприязни к вам же — всего этого, к вашей же выгоде, не было бы и в помине.
— Истинно так, — признал Пониетс, — но поскольку я являлся самим собой, то смирился со всем этим ради привлечения вашего внимания.
— Ах, так? И только? — Ферл не сделал попытки скрыть насмешливое презрение. — И, значит, тридцатидневный очистительный период вы предложили, чтобы выиграть время и обратить мое внимание на нечто чуть более существенное. Но что если золото окажется нечистым?
Пониетс позволил себе мрачно пошутить в ответ:
— Когда суждение об этой порочности зависит от тех, кто менее всего заинтересован в обнаружении таковой?
Ферл, подняв взгляд, в упор разглядывал торговца. Он выглядел одновременно удивленным и довольным.
— Разумный довод. Теперь скажите, почему вы пожелали заинтересовать меня.
— Охотно. За короткое время моего пребывания здесь я отметил важные факты, относящиеся к вам и интересные для меня. К примеру, вы молоды — очень молоды для члена совета, и происходите из относительно молодого рода.
— Вы критикуете мой род?
— Отнюдь. Ваши предки — великие и святые люди; с этим все согласятся. Но кое-кто поговаривает, что вы не принадлежите к одному из Пяти Колен.
Ферл откинулся в кресле.
— При всем уважении к Пяти Коленам, — слова были произнесены с нескрываемым сарказмом, — они обладают оскудевшими чреслами и жидкой кровью. В живых осталось не более пятидесяти представителей Пяти Колен.
— И все же есть такие, кто заявляют, будто нация не захочет увидеть человека, не принадлежащего к Коленам, на посту Великого Мастера. А столь молодой и недавно выдвинувшийся фаворит Великого Мастера просто принужден нажить себе могущественных врагов среди великих государственных мужей — так, по крайней мере, говорят. Его Почитаемость стареет, и защита его не продлится после смерти, когда, без сомнения, именно один из ваших врагов примется толковать слова его Духа.
— Для иностранца вы слышали слишком много. Такие уши надо отрезать, — пригрозил Ферл.
— Это можно решить впоследствии.
— Дайте-ка мне угадать, — Ферл нетерпеливо заерзал в кресле. — Вы собираетесь предложить мне богатство и власть в виде тех зловредных машинок, что везете в своем корабле. Так?
— Допустим, так. Каковы будут ваши возражения? Ваши представления о добре и зле — и больше ничего?
Ферл покачал головой.
— Вовсе нет. Послушайте, мой Чужеземец, вы с вашим языческим агностицизмом составили о нас определенное мнение, — но лично я не являюсь рабом нашей мифологии, хотя и могу казаться таковым. Я образованный человек, сударь, и, надеюсь, также и просвещенный. Полный объем наших религиозных обычаев, причем скорее в ритуальном, чем в этическом смысле, предназначен для толпы.
— Тогда на чем же основаны ваши возражения? — мягко настаивал Пониетс.
— Именно на факторе толпы. Я мог бы иметь с вами дело, но ваши машинки должны использоваться, чтобы приносить толк. Как может придти ко мне богатство, если я должен буду употреблять — что вы там продаете? — ну, скажем к примеру, бритву, только в строжайшей, глубокой тайне. Даже если мой подбородок будет более легко и чисто выбрит, как я стану богатым? А как я смогу избежать смерти в газовой камере или гнева толпы, если когда-нибудь меня застигнут за ее употреблением?
Пониетс пожал плечами.
— Вы правы. Я мог бы, конечно, отметить, что решение заключается в просвещении вашего народа, дабы подготовить его к использованию атомной техники — к его удобству и к вашей собственной существенной выгоде. Это было бы грандиозной задачей, я не отрицаю; но результаты будут еще более грандиозными. Но это ваши проблемы; сейчас они меня не касаются. Ибо я не предлагаю ни бритв, ни ножей, ни механических мусороуничтожителей.