Селдон извлек свой калькулятор из поясного кармана. Говорили, что еще один такой же он держит под подушкой, чтобы пользоваться им в минуты бессонницы. Серая блестящая поверхность калькулятора была слегка истерта от постоянного употребления. Изящные пальцы Селдона, несущие на себе печать возраста, заплясали на рядах и строках кнопок. Вверху засветились красные символы. Селдон сказал:
— Вот представление текущих условий в Империи.
Он выждал. Наконец Гаал заявил:
— Это явно неполное представление.
— Да, неполное, — ответил Селдон. — Я доволен, что вы не принимаете сказанное мною вслепую. Однако это приближение послужит нам для демонстрации предсказаний. С этим вы согласитесь?
— Только после проверки уклонения функции моим новым методом, — Гаал осторожно избегал возможной ловушки.
— Хорошо. Добавим к этому известную вероятность убийства Императора, восстания вице-королей, современную периодичность экономических спадов, снижение уровня планетных исследований… — он продолжал перечислять.
При упоминании каждой темы его прикосновения к клавишам вызывали к жизни все новые символы, которые вливались в расширяющуюся и меняющуюся основную функцию. Гаал остановил его лишь раз.
— Я не усматриваю законности вот этого преобразования.
Селдон повторил то же помедленнее. Гаал сказал:
— Но это делается с помощью запрещенной социооперации.
— Хорошо. Вы соображаете быстро, но еще недостаточно быстро. В этом уравнении она не является запрещенной. Я сделаю это в более развернутом виде.
Теперь процедура длилась куда дольше, и по ее завершении Гаал пробормотал:
— Да, теперь я вижу.
Наконец Селдон остановился.
— Вот Трантор спустя три века. Как вы это интерпретируете? А? — ожидая, он склонил голову набок.
Не веря своим глазам, Гаал выговорил:
— Полный распад! Но… но это невозможно. Трантор никогда не был…
Селдон был преисполнен оживления. В этом человеке состарилось лишь тело.
— Ну, ну. Вы же видели, как мы пришли к этому результату. Облеките его в слова. Забудьте на миг символику.
Гаал сказал:
— Становясь все более специализированным, Трантор становится и все более уязвимым, менее способным к самозащите. Далее, продолжая развиваться как административный центр Галактики, он становится все более лакомым куском. По мере того, как порядок наследования в Империи утрачивает определенность, а вражда между высшими семействами становится все более явной, социальная ответственность пропадает.
— Достаточно. А как насчет численной вероятности полного разрушения за три века?
— Я не могу этого сказать.
— Но вы же умеете делать полевое дифференцирование?
Гаал чувствовал себя под откровенным натиском. Калькулятора ему не предложили. Селдон держал его в футе от глаз Гаала. Он яростно вычислял, ощущая, как его лоб взмок от пота. Он произнес:
— Около 85 %?
— Неплохо, — заметил Селдон, выпятив нижнюю губу, — но и не блестяще. Действительное значение — 92.5 %.
— И вот из-за этого вас называют Вороном Селдоном? — спросил Гаал. — В журналах я не видел ничего подобного.
— Конечно. Такое нельзя печатать. Не полагаете ли вы, что имперское правительство может так открыто проявить свою слабость? Это очень простая демонстрация психоистории. Но некоторые наши результаты дошли до аристократии.
— Плохо.
— Вовсе нет. Все учтено.
— И потому-то за мной следят?
— Да. Следят за всем, что касается моего проекта.
— Вы в опасности, сударь?
— О, да. Существует вероятность в 1.7 %, что я буду казнен, но, конечно, это не остановит проекта. Мы учли также и это. Впрочем, неважно. Завтра, я полагаю, мы встретимся в университете?
— Я приду, — сказал Гаал.
5.
КОМИССИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ — …Власть аристократического окружения возросла после убийства Клеона I, последнего из Энтунов. В целом она внесла элементы законности на протяжении длившегося веками периода нестабильности и неуверенности императорской власти. Обычно находясь под контролем знатных семейств Ченов и Дивартов, она выродилась наконец в слепой инструмент поддержания статус кво… Полного отстранения Комиссии от государственной власти добился лишь последний сильный Император — Клеон II. Первый Главный Комиссионер…
…Некоторым образом начало упадка Комиссии может быть увязано с судом над Хари Селдоном, состоявшимся за два года до начала Эры Установления. Этот суд описан Гаалом Дорником в биографии Хари Селдона…