Лицо сержанта не дрогнуло, но плечи чуть поникли. Он четко произнес:
— Да, капитан.
— Вы можете идти. Займите свое место.
Дверь за ним закрылась. Поднялся ропот. Твер вмешался.
— За что вы его наказали, Мэллоу? Вы же знаете, что эти кореллианцы убивают захваченных миссионеров.
— Поступок, противоречащий моим приказам, плох сам по себе, пусть даже другие причины говорят в его пользу. Никто не должен был покидать корабль или входить в него без разрешения.
Лейтенант Тинтер недовольно пробурчал:
— Семь дней бездействия! Вы не можете в таких условиях поддерживать дисциплину.
Мэллоу сказал ледяным тоном:
— Я могу. При идеальных условиях в дисциплине нет особой доблести. Я должен ее добиваться перед лицом смерти, иначе она бесполезна. Где этот миссионер? Подайте его сюда.
Торговец уселся. Одетую в алый плащ фигуру осторожно подвели к нему.
— Как ваше имя, преподобный?
— А?
Закутанная в алое фигура повернулась к Мэллоу. Глаза миссионера были широко раскрыты, на одном виске виднелся синяк. На протяжении всего предыдущего отрезка времени он молчал и, насколько Мэллоу мог заметить, даже не шевельнулся.
— Ваше имя, преподобный?
Миссионер вдруг лихорадочно пробудился к жизни. Его руки раскинулись для объятий.
— Сын мой, дети мои. Пусть покровительственная десница Галактического Духа вечно пребудет над вами.
Твер выступил вперед с обеспокоенным видом и хрипло произнес:
— Этот человек болен. Кто-нибудь, уложите его в постель. Прикажите его уложить, Мэллоу, и позаботьтесь о нем. Он серьезно ранен.
Могучая рука Мэллоу остановила его.
— Не вмешивайтесь, Твер, или я выгоню вас из комнаты. Ваше имя, преподобный?
Руки миссионера сложились во внезапной мольбе.
— Вы люди просвещенные, спасите меня от язычников, — слова из него так и посыпались. — Спасите меня от этих скотов, этих неразумных, что гонятся за мной, огорчая Галактический Дух своими преступлениями. Я Джорд Парма с анакреонских миров. Я был посвящен на Установлении; на самом Установлении, дети мои. Я жрец Духа, посвященный во все таинства, явившийся сюда по зову внутреннего голоса, — он задыхался. — Я пострадал от рук необращенных. Раз вы — дети Духа, то во имя этого Духа защитите меня от них!
Из металлически рявкнувшего ящика аварийной тревоги грянул голос:
— В поле зрения подразделения противника! Просим инструкций!
Все взгляды машинально обратились на динамик.
Мэллоу яростно выругался. Он включил обратную связь и гаркнул:
— Сохраняйте бдительность! Это все!
Отключившись, он подошел к толстым занавескам, которые при его прикосновении отлетели в стороны, и мрачно выглянул наружу.
Вражеские подразделения! Как же! Их было несколько тысяч — в лице отдельных представителей кореллианской толпы. Валом валящая чернь окружила порт со всех сторон, и в холодном, резком свете магниевых факелов передние ее ряды стали подступать все ближе и ближе.
— Тинтер! — торговец не оборачивался, но затылок его покраснел. — Запустите наружный динамик и выясните, чего они хотят. Спросите, есть ли среди них представитель закона. Не давайте обещаний и не угрожайте, иначе я убью вас.
Тинтер повернулся и ушел.
Мэллоу ощутил жесткую руку на своем плече и стряхнул ее. Это был Твер. Его голос зазвучал гневным шипением.
— Мэллоу, вы обязаны удержать этого человека. Иначе невозможно будет сохранить честь и благопристойность. Он с Установления и, помимо всего, он жрец. Эти дикари снаружи… Вы слышите меня?
— Я слышу вас, Твер, — голос Мэллоу был резок. — У меня здесь есть другие дела, кроме как охранять миссионеров. Я буду, сударь, делать то, что захочу и, клянусь Селдоном и всей Галактикой, если вы попытаетесь остановить меня, я заткну вашу вонючую глотку. Не становитесь у меня на пути, Твер, или это будет ваш конец.
Он повернулся и шагнул мимо него.
— Эй, вы! Преподобный Парма! Вы знали, что согласно конвенции, миссионеры Установления не могут вступать на кореллианскую территорию?
Миссионер дрожал.
— Я могу направляться всюду, куда поведет меня Дух, сын мой. Если невежественные отказываются от просвещения, то не есть ли это еще более явный знак их нужды в нем?
— Речь не об этом, преподобный. Вы здесь находитесь, нарушая законы и Корелла, и Установления. Я не могу защитить вас на законном основании.
Руки миссионера снова поднялись. Прежнее его замешательство исчезло. Снаружи доносились хриплые выкрики из внешней переговорной системы и слабый, раскатистый ответный ропот разъяренной толпы. При этих звуках глаза его помутились.