Мэллоу весь подобрался.
— Принудительную религию?
— Ведь, в сущности, пока всегда обстояло так. Уж конечно вы помните историю с Асконой, двадцать лет назад. Сперва они купили кое-что из ваших товаров, а затем ваши люди попросили о полной свободе миссионерства для того, чтобы с товарами можно было правильно обращаться, и чтобы воздвигнуть Храмы Здоровья. А затем последовало основание религиозных школ; право автономии для всех служителей религии; и что же в итоге? Аскона теперь составная часть системы Установления, и Великий Мастер не может считать собственностью даже надетое на себя белье. О нет! О нет! Честь независимого народа никогда не перенесет подобного.
— Я не предлагаю ничего из перечисленного вами, — вставил Мэллоу.
— Да?
— Да! Я Старший Купец. Моя религия — деньги. Весь этот мистицизм и фокусы-покусы миссионеров меня раздражают, и я рад, что вы отказываетесь потакать им. Это в еще большей степени делает вас человеком в моем духе.
Коммдор визгливо и отрывисто рассмеялся.
— Отлично сказано! Установлению следовало бы раньше прислать человека вашего калибра.
Он дружески положил руку на могучее плечо торговца.
— Но, мой милый, вы мне рассказали лишь половину. Вы изложили, чего в вашей уловке нет. Скажите же, в чем ее суть?
— Единственная уловка, Коммдор, заключается в том, что вы будете отягощены огромными богатствами.
— В самом деле? — тот фыркнул. — Но для чего мне богатства? Подлинное богатство — это любовь собственного народа. Она у меня есть.
— Вы можете иметь и то, и другое, ибо допустимо собирать золото одной рукой, а любовь — другой.
— Если б это было возможно, молодой человек, то я бы проявил интерес к такой замечательной возможности. Как же вы собираетесь ее осуществить?
— О, многими путями. Сложность заключается в выборе между ними. Погодите… Ну, к примеру, предметы роскоши. Вот хотя бы эта вещь…
Мэллоу осторожно достал из внутреннего кармана плоскую цепочку из полированного металла.
— Вот это, например.
— Что это?
— Эту вещицу надо продемонстрировать. Можете вы доставить сюда женщину? Подойдет любая молодая особа женского пола. И еще зеркало, в полный рост.
— Гм-м… Тогда пройдемте в дом.
Коммдор именовал свое обиталище домом. Население, без сомнения, величало его дворцом. На прямолинейный взгляд Мэллоу оно слишком уж смахивало на крепость. Оно было построено на возвышенности, господствовавшей над столицей. Стены были толстыми и укрепленными. Подходы охранялись, и вся архитектура была предназначена для обороны. Как раз подходящее жилище для Аспера Возлюбленного, раздраженно подумал Мэллоу.
Перед ними появилась девушка. Она низко поклонилась Коммдору, который сказал:
— Это одна из служанок Коммдоры. Она подойдет?
— Вполне!
Коммдор, внимательно посмотрев, как Мэллоу защелкнул цепочку на талии девушки, фыркнул:
— И это все?
— Не задернете ли вы занавеску, Коммдор? Юная дама, около защелки есть кнопочка. Не сдвинете ли вы ее вверх, пожалуйста? Давайте, это вам не повредит.
Девушка сделала, как ей было велено, отрывисто вздохнула, взглянула на свои руки и ахнула.
Ее талия стала источником бледного, струящегося и разноцветного свечения, которое окутало ее с ног до головы и сверху соединилось в мерцающую коронку из жидкого огня. Словно кто-то сорвал с неба полярное сияние и скроил из него плащ. Девушка ступила к зеркалу и замерла в восхищении.
— Теперь возьмите это, — Мэллоу подал ей ожерелье из серых камешков. — Наденьте на шею.
Каждый из камешков, едва попав в сияющее поле, превратился в отдельный огонек, подрагивающий и искрящийся пурпуром и золотом.
— Как вам это нравится? — спросил у нее Мэллоу.
Девушка не ответила, но в глазах ее был восторг. Коммдор сделал знак, и она неохотно надавила кнопку. Все великолепие померкло. Она ушла, унося с собой воспоминания.
— Это вам, Коммдор, — сказал Мэллоу, — для Коммдоры. Считайте это маленьким подарком от Установления.
— Хм-м-м… — Коммдор вертел в руках пояс и ожерелье, словно прикидывая их вес. — Как это делается?
Мэллоу пожал плечами.
— Это вопрос к нашим техническим специалистам. Но вы сможете это использовать, и, заметьте себе, без помощи жрецов.