— Вовсе нет.
— Да, так я тебе и поверила. Если когда-нибудь несчастную женщину приносили в жертву политике и принуждали к непривлекательному замужеству, так это именно меня. Я могла бы подобрать более подходящего человека среди грязных переулков моей родной планеты.
— Так-так, а вот что я вам скажу, госпожа моя. Может быть, вам понравится возвращение на вашу родную планету? Только при этом, чтобы оставить себе в виде сувенира ту часть вашего тела, с которой я знаком лучше всего, я прикажу отрезать вам язычок. И, — он нагнул голову вбок, что-то прикидывая, — и в дополнение, в качестве завершающего штриха к вашей красоте также ваши ушки и кончик носика.
— Ты не осмелишься, мопсик. Мой папа размелет ваш игрушечный народец в метеорную пыль. В сущности, он может это сделать в любом случае, коли я скажу ему, что ты имеешь дело с этими варварами.
— Хм-м-м. Ладно, не стоит грозиться. Можешь сама расспросить вечером нашего гостя. И кстати, госпожа моя, не давай воли своему игривому язычку.
— Это что, твой приказ?
— Вот, возьми это — и помалкивай.
Цепочка оказалась на ее поясе, ожерелье — на шее. Коммдор сам нажал кнопку и отошел.
Коммдора вытянула руки, затаив дыхание. Она осторожно потрогала ожерелье и снова ахнула.
Коммдор довольно потер ладони и сказал:
— Можешь надеть это вечером. Я достану тебе еще. А теперь помалкивай.
Коммдора замолчала.
7.
Джейм Твер суетился и переминался с ноги на ногу. Он сказал:
— А у вас-то отчего унылая физиономия?
Гобер Мэллоу оторвался от своих раздумий.
— У меня унылая физиономия? Это кажется.
— Вчера что-то случилось? Я имею в виду — помимо банкета, — и со внезапной убежденностью Твер спросил: — Мэллоу, у вас есть какой-то повод для беспокойства, не так ли?
— Для беспокойства? Нет. Совсем наоборот. В сущности, все выглядит, как если бы я всем своим весом навалился на дверь и обнаружил, что она уже отворена. Мы слишком легко попадем на этот завод.
— Вы подозреваете западню?
— О, ради Селдона, не впадайте в мелодраматичность, — Мэллоу подавил раздражение и в тоне обычной беседы добавил: — Легкий вход говорит лишь о том, что увидеть там будет нечего.
— В смысле атомной энергии? — Твер призадумался. — Я вам скажу вот что. Здесь, на Корелле, нет практически никаких указаний на использование атомной энергии в экономике. А замаскировать следы разнообразных воздействий, которые повсюду оставляют фундаментальные технологии вроде атомной, было бы адски трудно.
— Не так уж трудно — если она только начала развиваться и употребляется лишь в военной промышленности. Тогда ее можно обнаружить разве что в доках и на сталелитейных заводах.
— Значит, если мы ее не увидим, то…
— Значит, ее у них нет — или они ее не показывают. Бросьте монетку или загадайте.
Твер покачал головой.
— Хотел бы я вчера быть с вами.
— Я тоже хотел бы этого, — сказал Мэллоу с каменным видом. — Я не возражаю против моральной поддержки. К несчастью, условия встречи оговаривал Коммдор, а не я. А вот подъезжает что-то, смахивающее на королевский мобиль, чтобы эскортировать нас на завод. Вы взяли все приспособления?
— Все до единого.
8.
Огромный завод нес в себе тот запах распада, который никакие косметические ремонты не могут убрать полностью. Сейчас он был пуст и неестественно тих, приняв непривычных гостей — Коммдора со своим двором.
Мэллоу с легкостью поднял стальную полосу и грохнул ею, водрузив на две подпорки. Он взял протянутый Твером инструмент и, сжав кожаную рукоять, вытянул его из свинцового футляра.
— Инструмент, — сказал он, — опасен так же, как и циркулярная пила. Просто надо держать пальцы подальше.
Говоря это, он быстро провел щелеобразным соплом по всей высоте стальной полосы, и та тихо и мгновенно распалась на две части.
Все единодушно подскочили, и Мэллоу рассмеялся. Он подобрал одну из половинок и подпер ее коленом.
— Вы можете отрегулировать глубину разреза с точностью до одной сотой дюйма, и двухдюймовая полоса будет разрезана посередке так же легко, как эта железка. Если вы точно оцените толщину, то сможете положить сталь на деревянный стол и рассечь металл, не поцарапав дерева.
При каждой фразе атомный резак двигался, и выдолбленный кусок стали летел через помещение.
— Вот это, — продолжал Мэллоу, — снятие стружки со стали.