Выбрать главу

— Вы как будто не очень дружелюбно настроены по отношению к вице-королю, патриций Барр, — заметил Мэллоу. — А что если я один из его шпионов?

— Ну и что? — горько произнес Барр. — Что вы можете у меня отобрать?

Он обвел иссохшей рукой пустые стены разваливающегося домика.

— Вашу жизнь.

— Она легко покинет меня. Она уже пять лет медлит со мной расстаться. Но вы не из людей вице-короля. Будь вы одним из них, даже сейчас инстинкт самосохранения не дал бы мне вымолвить и слова.

— Откуда вы это знаете?

Старик усмехнулся.

— Вы, оказывается, подозрительны. Серьезно, держу пари — вы думаете, что я стараюсь втянуть вас в заговор против правительства. Нет, нет. Я покончил с политикой.

— Покончили с политикой? Разве человек может с ней покончить? Какими словами вы описывали вице-короля, дайте вспомнить. Убийства, грабежи, и так далее, и тому подобное. Вы не оставляете впечатления объективного человека. Вовсе нет. Нет, коли вы утверждаете, что покончили с политикой.

Старик пожал плечами.

— Воспоминания жгут, когда они подступают внезапно. Слушайте и судите сами! Когда Сивенна была столицей провинции, я являлся патрицием и членом провинциального сената. Мой род стар и почтенен. Один из моих прадедов… Нет, это неважно. От былой славы мало проку.

— Полагаю, — сказал Мэллоу, — произошла гражданская война или революция.

Лицо Барра помрачнело.

— Гражданские войны стали хроническими в эти времена вырождения, но Сивенна держалась от них в стороне. При Станнелле VI она почти достигла былого процветания. Но его сменили слабые Императоры, а слабые Императоры подразумевают сильных вице-королей, а наш последний вице-король — тот самый Вискард, остатки войск которого все еще гоняются за добычей среди Красных Звезд — нацелился на императорский пурпур. Он не был первым. И если б он преуспел, он не был бы первым из преуспевших. Но он проиграл, ибо когда императорский адмирал подошел со своим флотом к провинции, Сивенна сама восстала против мятежного вице-короля, — он печально замолк.

Мэллоу обнаружил, что, напрягшись, сидит на краю стула, и тихо отодвинулся назад.

— Пожалуйста, продолжайте, уважаемый патриций.

— Благодарю вас, — устало произнес Барр. — С вашей стороны очень любезно шутить над стариком. Они восстали; точнее, мы восстали, ибо я был одним из не самых главных предводителей. Вискард бежал с Сивенны, едва опередив нас, и планета, а с ней и вся провинция, были открыты адмиралу со всеми выражениями лояльности Императору. Почему мы так поступили, я не совсем понимаю. Может быть, мы чувствовали верность хотя бы символу, если не личности Императора — жестокого и злобного ребенка. Может быть, мы боялись ужасов осады.

— И что же? — мягко настаивал Мэллоу.

— И что же, — последовала мрачный ответ, — это не удовлетворило адмирала. Он желал славы завоевателя мятежной провинции, а его люди жаждали добычи, без которой немыслимо подобное завоевание. Так что когда народ, собравшись во всех крупных городах, приветствовал Императора и его адмирала, тот захватил все арсеналы и приказал открыть огонь по населению из атомных бластеров.

— Под каким предлогом?

— Под тем предлогом, что народ восстал против своего вице-короля, императорского помазанника. А новым вице-королем стал сам адмирал — за доблесть месячной резни, грабежа и кошмаров. Я имел шестерых сыновей. Пятеро из них погибли — при разных обстоятельствах. Я имел дочь. Я надеюсь, что она тоже в конце концов погибла. Я спасся, потому что я стар. Я укрылся здесь, и я слишком стар, чтобы внушить опасения даже нашему вице-королю, — он склонил седую голову. — Они не оставили мне ничего, потому что я помог изгнать мятежного губернатора и лишил адмирала его славы.

Мэллоу помолчал, выжидая.

— Что же стало с вашим шестым сыном? — спросил он наконец мягким тоном.

— А! — Барр едко рассмеялся. — Он в безопасности, поскольку он присоединился к войскам адмирала под вымышленным именем, как простой солдат. Он артиллерист личного флота вице-короля. О нет, я же читаю вопрос в ваших глазах. Он вполне обыкновенный сын. Он навещает меня при возможности и помогает, чем может. Он поддерживает во мне жизнь. И когда-нибудь наш великий и славный вице-король будет ползать в ожидании смерти, а мой сын станет его палачом.

— И все это вы рассказываете незнакомцу? Вы подвергаете опасности своего сына.

— Нет. Я помогаю ему, выводя на сцену еще одного союзника. А если бы я был не заклятым врагом, а преданным другом вице-короля, я бы посоветовал ему заполнить кораблями весь внешний космос, вплоть до края Галактики.