— Кто это такие?
— Это особая каста, наблюдающая за работой энергостанций. Эта честь является наследственной, молодежь постигает профессию в годы ученичества. Воспитание чувства долга, чести и все такое. Никто, кроме техника, не может войти на станцию.
— Понятно.
— Я не хочу сказать, однако, — добавил Барр, — что не было ни единого случая подкупа техников. Во времена, когда за пятьдесят лет сменилось девять Императоров, семеро из которых были убиты; когда любой космический капитан грезит об узурпации вице-королевства, а каждый вице-король — об императорской власти, я готов допустить, что даже техник может стать жертвой подкупа. Но это потребует изрядной суммы, которой у меня нет. Есть ли она у вас?
— Деньги? Нет. Но разве подкуп делается только с помощью денег?
— А как же, раз за деньги покупается все остальное?
— Есть много вещей, которых не купить за деньги. А если вы теперь расскажете мне, где тут ближайший город с атомной станцией и как туда лучше всего добраться, я буду вам благодарен.
— Погодите! — Барр выбросил вперед свои худые руки. — Куда вы мчитесь? Вы явились сюда, но здесь только я не задаю вопросов. В городе, жителей которого до сих пор именуют мятежниками, к вам придерется первый же солдат или охранник, который услышит ваш акцент или увидит вашу одежду.
Он встал, порылся в потайном ящике старого сундучка и вытащил книжечку.
— Мой паспорт — поддельный. Я с ним бежал.
Он сунул паспорт в руку Мэллоу и крепко сжал его пальцы.
— Описание не подойдет, но если вы сможете заговорить им зубы, есть шанс, что присматриваться они не будут.
— А вы? Вы же остаетесь без документов.
Старый изгнанник цинично пожал плечами.
— Ну и что? И, кстати, будьте осторожнее, открывая рот! Ваше произношение — варварское, выражения необычные, то и дело с вашего языка слетают самые невероятные архаизмы. Чем меньше вы будете говорить, тем меньше подозрений к себе привлечете. А теперь я расскажу вам, как добраться до города…
Пятью минутами позже Мэллоу ушел.
Прежде чем уйти окончательно, он, однако, на миг возвратился к дому старого патриция. И когда Онум Барр на следующее утро вышел в свой маленький садик, он обнаружил под ногами ящик. В нем оказалась провизия — концентрированные продукты, которые употребляются во время космических полетов, незнакомые по вкусу и приготовлению.
Но они были хороши, и их хватило надолго.
11.
Техник был небольшого роста, с лоснящейся от сытости кожей. Сквозь бахрому волос розово просвечивал череп. На пальцах были надеты толстые массивные кольца, одежда пахла благовониями, и к тому же он был первым человеком из встреченных Мэллоу на этой планете, который не выглядел голодным.
Рот техника недовольно скривился.
— Ну-ка, любезный, побыстрее. Меня ждут чрезвычайно важные дела. Вы, как видно, чужеземец.
Он, судя по всему, оценил костюм Мэллоу, явно не сивеннского покроя, и глаза его подозрительно сощурились.
— Я не из близких мест, — успокоительно произнес Мэллоу, — но к делу это не относится. Я имел честь отправить вам вчера небольшой подарок…
Нос техника задрался кверху.
— Я получил его. Любопытная безделушка. Может быть, при случае я ею воспользуюсь.
— У меня есть и другие, более интересные подарки. И вовсе не безделушки.
— О-о! — голос техника задумчиво застрял на этом звуке. — Думаю, я уже угадал, куда клонится разговор: такое случалось и раньше. Вы собираетесь предложить мне тот или иной пустяк: немного кредитов, какой-нибудь плащ, второсортные драгоценности; все, что ваша душонка посчитает достаточным для подкупа техника, — его нижняя губа воинственно выпятилась. — И я знаю, что именно вы пожелаете получить в обмен. Других тоже осеняла такая же блестящая идея. Вы мечтаете быть принятым в наш клан. Вы мечтаете постигнуть тайны атомной техники и ухода за машинами. Вы думаете, что раз вы, сивеннские собаки — а за чужеземца вы себя выдаете, вероятно, для безопасности, — ежедневно подвергаетесь заслуженному наказанию за свой мятеж, то сможете выпутаться, окутав себя привилегиями и защитой гильдии техников.
Мэллоу собирался было что-то сказать, но техник внезапно заорал:
— А теперь убирайтесь, пока я не сообщил ваше имя протектору города. Или вы думаете, что я злоупотреблю оказанным мне доверием? Те сивеннские изменники, что были до меня — возможно, они поступили бы так! Но вы не с таким человеком имеете дело. Клянусь Галактикой, я поражаюсь, что сам не убил вас прямо сейчас голыми руками.
Мэллоу улыбнулся про себя. Вся речь была явно искусственна по тону и содержанию, так что благородное негодование выродилось в скучный фарс.