О. Доктор Дорник формально еще не вступил в мою организацию. Когда он это сделает, число членов станет равным пятидесяти одному. Сейчас же оно составляет пятьдесят, как я уже сказал.
В. А случайно не около ста тысяч?
О. Математиков? Нет.
В. Я не сказал — математиков. Ста тысяч человек всех профессий.
О. Если брать все профессии, то ваше число может быть верным.
В. Может быть? Оно правильно. Я утверждаю, что количество человек, занятых в вашем проекте, составляет девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два.
О. Полагаю, вы учитываете также жен и детей.
В.(повысив голос). Я подчеркиваю смысл моего утверждения — девяносто восемь тысяч пятьсот семьдесят два отдельных человека. И нечего играть словами.
О. Я принимаю названное число.
В.(справляясь с заметками). Оставим тогда это на время и займемся другим вопросом, который мы уже отчасти обсудили. Не повторите ли вы, доктор Селдон, ваши мысли касательно будущего, ожидающего Трантор?
О. Я говорил и говорю снова: спустя три века Трантор будет лежать в руинах.
В. Не находите ли вы это утверждение нелояльным?
О. Нет, сударь. Научная истина превыше лояльности или нелояльности.
В. А вы уверены, что ваше утверждение представляет собой научную истину?
О. Уверен.
В. На каком основании?
О. На основании математической психоистории.
В. Можете ли вы доказать справедливость этой математики?
О. Только другому математику.
В.(с усмешкой). Вы утверждаете, что ваша истина имеет столь скрытую природу, что находится превыше понимания простого человека. Мне же представляется, что истина должна быть ясной, менее таинственной, более открытой уму.
О. Некоторым умам она не кажется такой уж трудной. Физика переноса энергии, известная нам под названием термодинамики, является ясной и понятной на продолжении всей истории человечества еще с мифических времен, и тем не менее здесь могут присутствовать люди, неспособные спроектировать энергогенератор. И при этом люди большого ума. Я сомневаюсь, что высокоученые Комиссионеры…
Тут один из Комиссионеров наклонился к адвокату. Слов не было слышно, но он прошипел явно какую-то грубость. Адвокат вспыхнул и прервал Селдона.
В. Мы здесь не для того, чтобы выслушивать речи, доктор Селдон. Допустим, что вы высказались по существу. Могу ли я предположить, что ваши катастрофические прогнозы могут быть направлены в ваших же личных целях на подрыв доверия общественности к имперскому правительству?
О. Это не так.
В. Могу ли я предположить, что вы имеете намерение утверждать, будто период времени, предшествующий так называемому падению Трантора, будет заполнен разного рода беспорядками?
О. А это правильно.
В. И что благодаря одному только предсказанию вы надеетесь реализовать их на деле и обзавестись к этому времени стотысячной армией.
О. Во-первых, это не так. Да и в противном случае расследование показало бы вам, что лишь десять тысяч человек способны носить оружие и ни один из них не имеет военной подготовки.
В. Являетесь ли вы чьим-либо агентом?
О. Я не состою на службе у кого бы то ни было, господин адвокат.
В. Значит, вы абсолютно незаинтересованны? Вы служите науке?
О. Именно.
В. Посмотрим. Возможно ли изменить будущее, доктор Селдон?
О. Очевидно. Этот зал суда может в ближайшие часы либо взорваться, либо нет. Если он взорвется, будущее, без сомнения, изменится незначительным образом.
В. Вы играете словами, доктор Селдон. Возможно ли изменить всю историю рода человеческого?
О. Да.
В. С легкостью?
О. Нет. С огромным трудом.
В. Почему?
О. Психоисторическая тенденция планеты, полной людей, несет в себе колоссальную инерцию. Чтобы измениться, она должна встретиться с чем-то, обладающим подобной же инерцией. Либо в этом акте должно участвовать столько же людей, либо, если число их будет относительно малым, для осуществления перемен понадобится выделить громадное время. Понятно ли вам?
В. Думаю, что да. Трантор не обязательно рухнет, если множество людей решит помешать этому.
О. Да, это так.
В. Сто тысяч человек?
О. Нет, сударь. Этого слишком мало.
В. Вы уверены?
О. Учтите, что Трантор населяют более сорока миллиардов. Учтите далее, что гибельные тенденции присущи не одному только Трантору, а Империи в целом, Империя же включает в себя почти квинтиллион человек.
В. Понимаю. Тогда, быть может, сто тысяч человек смогут изменить тенденцию, если они и их потомки будут трудиться триста лет?