-Эта церковь функционировала все время?
Нет, эта церковь была восстановлена во время оккупации в 1944 году, или даже раньше в 43 или 42гг. Верующие там были, но они не знали друг друга, поскольку перед войной в 1937-39 годах были большие репрессии, и верующие, в основном руководители, были арестованы. Давали по десять лет, даже по дведвацать пять. И рядовые христиане мало себя где проявляли. Их мало знали на работе и дома, а когда уже прошли немцы, на оккупированных территориях Украины возникло очень много церквей. Я узнал об этом в 1947 году, когда покаялся, встречаясь с некоторыми братьями. Так вот те верующие, которые остались живы, стали объединяться в общины, в том числе в Макеевке, Донецке и в Харцызске, и организовались такие небольшие церкви.
-Ваша церковь тоже организовывалась в сороковые годы?
В Харцызске церковь была организована еще в 1912 году. Это были люди из православия, которые самостоятельно начали читать Евангелие и, сопоставляя его с жизнью они поняли, что они неправильно веруют, неправильно понимают Писание. И в процессе самостоятельного чтения у них возникла группа из двенадцать человек. Они перестали ходить в церковь, точнее они сначала задавали вопрос священникам почему делаем так, а Евангелие вот так, и священник прикрепил к ним миссионера, который пытался их переубедить. В конце концов, они перестали посещать церковь, и их придали анафеме, потому что тогда православие стояло во главе и без священника ничего не делалось. В 1917 году, после революции, они собирались уже самостоятельно и проводили свои служения. Они познакомились с Макеевкой, служители сюда приезжали, избрали руководителя общины, и так они продолжали до 1928 года. А в 1929 году церковь была закрыта и распущена. И так они нигде не собирались до 1942 года, когда произошла оккупация. Они, зная друг друга, встретились, пошли в комендатуру и рассказали, что они верующие и хотят совершать служение. Им выделили помещение, помещений было достаточно брошенных государственных. Одно из помещений в бывшей аптеке они оборудовали и проводили там собрание. Хламов Семен Васильевич был руководителем этой церкви, и до 1947 года они совершали здесь служение. Я вернулся в 1946 году из армии по ранению, но родители мне ничего не сказали. Мать, собственно, уже была верующей, посещала собрания, вместе с моей младшей сестрой (она на два года младше меня). Однажды, в воскресенье, они начали куда-то собираться. Я спросил: «Куда вы собираетесь?» Говорят: «В собрание». Но я понял так, что это собрание школьников, она в школу ходила, и не придал значения, а они не пояснили в какое собрание. Но на следующее воскресенье смотрю, опять собираются. Спрашиваю: «Куда?» «В собрание». «Что это за собрание каждое воскресенье? Мы учились, так у нас было одно квартальное собрание, да среди месяца родительское». «Да мы не на родительское собрание идем, а на собрание верующих». «Каких верующих?» «Евангельских христиан. Там они читают Евангелие, и мы туда ходим, верим в Бога». «Так и вы верите в Бога?» «Да. Верим в Бога». «А что ж вы не сказали что, верите в Бога и ходите в это религиозное собрание?» «Ну, мы стеснялись, думали как ты это все воспримешь». И после этого разговора мать предложила молодежи приходить к нам домой. У нас начались беседы. В них участвовал не только я, но еще и студенты Донецкого института. У нас образовалась группа.
-Вы тогда уже учились в институте?
Нет, я тогда заканчивал ВИК (высшие инженерные курсы). Поскольку специалистов не хватало, то 5 лет обучения считалось долгим сроком, и поэтому создали такие годичные курсы. Набрали людей со средним образование, в основном офицеров армии и младший состав. Создали при институте группу называемую ВИК для подготовки специалистов-строителей, чтобы мы могли восстанавливать Донбасс. И вот находясь там мы уже начинали заниматься. То есть познакомились с верующими, и у нас возник такой кружок, где задавались разные вопросы. Конечно, мы и раньше задумывались над тем как возник мир такой прекрасный. И пока не находили ответа, то приходили к тому, что есть какой-то сверхъестественный разум, который мог так чудно все создать, и делать свои творения. Но когда уже познакомились с верующими, у нас появилось Евангелие, и на основании Евангелия Иоан.1гл. которое говорит, что все создано Им, мы стали углубляться в это Священное писание. И однажды мать очень просила, чтобы я посетил дом молитвы. Я посетил. Правда очень стеснялся, идя туда. Мы шли с молодежью, но потом я стал отставать, чтобы не увидели, что я вместе с ними иду, у меня такой стыд был чисто человеческий. Но, несмотря ни на что, я побыл в собрании. На меня это не произвело ни какого впечатления. Толи я не был подготовлен, толи проповедники не могли донести таким как я, начинающим, толи еще что. Для меня было ничего не понятно и вот что я сделал когда уверовал, для себя принял такой урок: говорить так, чтобы те, которые впервые слышат, понимали что я говорю. Потому что верующие понимали о чем там идет разговор, но такие как я, впервые посетившие, не могли ничего понять. Но мне очень помогла молодежь этой Буденовской общины и сам пастор Агапонов. Это- почтенный старец сведущий в Священном писании, благочестивый. Я хочу сказать, что мне не так часто приходилось встречаться с такими почтенными старцами, которые каким- то образом уцелели еще с 20-х годов. И вот в беседе с ним, в беседе с молодежью я стал больше самостоятельно вникать в слово Божье и однажды, посещая очередное собрание по просьбе матери, Дух Святой коснулся меня, и я уверовал. Это был февраль 1947 года. В этом же 47 г. умерла мать, в марте месяце, а в феврале я покаялся.