-Вы ничего не говорите о своем отце?
Отец не принимал Евангелие. Он был ни против, ни за. Препятствия не чинил, но и активности тоже не проявлял. Он, вообще, был равнодушен к религии, к Богу, к Евангелию. Писания он не читал, но то, что он не противился было уже хорошо. Перед смертью мамы, она собственно умирала у меня на руках, я, сестра, отец - мы все возле нее сидели, а она давала последние свои распоряжения и очень просила, чтобы и я, и дочь, и ее муж, чтобы мы приняли крещение. Она очень желала видеть меня проповедником, чтобы я мог проповедовать Евангелие, жить евангельской жизнью. Но и прощаясь с нею, я, собственно, такое обещание и не давал, но внутри у меня уже было желание следовать за Господом. Она умерла на сороковом году жизни, и после похорон было большое время потрясения для меня. После этого я закончил курсы, и меня направили работать в Ясиноватую на строительство Ясиноватского машиностроительного завода. Работая на заводе, я стал посещать там общину верующих. Там служение проводили в частном доме и я стал посещать. Это было лето, и крещение у них уже закончилось. Но осенью было следующее крещение, в сентябре месяце на станции Фенольная. Пресвитер их церкви Батов, я с ним после познакомился, и молодежь Ясиноватской церкви побудили меня принять крещение. Руководство церкви и вся церковь сделали испытание по моему заявлению и дали мне рекомендательное письмо в Фенольную церковь, чтобы мне там преподали крещение. Вместе с молодежью мы приехали туда, и я принял крещение 27 сентября 1947 года. А по приезду в свою церковь засвидетельствовал, что я принял крещение. Через две недели после этого приехал старший пресвитер по Донецкой области Русанов, оставил членов церкви и проводил беседы, делая очень большой нажим на то, что верующие должны принимать служение в армии и брать оружие наравне со всеми гражданами. Хотя война уже закончилась и шло мирное строительство, но военный вопрос почему- то стоял ребром. Он предложил проголосовать и тех, кто был против службы в армии, присяги, брать оружие в руки он брал на замечание говоря, что с такими нужно беседовать или исключать. По всей вероятности тогда уже власти делали свой нажим и через старших пресвитеров и внедряли это в церковь.
-Это был 47 год?
Да это был 47 год. У нас был музыкальный кружок народных инструментов: гитары, балалаечки, мы кое-что играли, а наш старший пресвитер высказал так, что сейчас не время и, вообще, запрещено играть музыкальное сопровождение в церквах запрещается. У нас были стихотворения, соло, как обычно в церквах, но он сказал, что это запрещается, это нельзя допускать. Крещение молодежи свести до минимума и нужно участвовать в строительстве социализма, вот такое направление. Это на меня произвело удручающее впечатление. В субботу мы с молодежью договорились поехать в Фенольную к служителю Батову и поделиться с ним разговором со старшим пресвитером. И когда мы приехали туда, до собрания я поговорил с Батовым и говорю ему, что старший пресвитер вводит такое положение в 1947 году. Батов сказал, что мы будем играть и будем проповедовать и говорит: «Я тебе предлагаю, сегодня будешь говорить Слово». Это было первый раз, когда он предложил сказать мне Слово. Под впечатлением беседы со старшим пресвитером Русановым я избрал место Писания из Исаия «О вы, напоминающие о Господе, не умолкайте». И я сказал это Слово. В своей проповеди я говорил очень коротко, но в том, что если бы верующие не говорили, и не свидетельствовали, и не работали бы над отдельными душами, то я не был бы сегодня верующим, и до меня бы не дошел призыв. Поэтому я обратился ко всей церкви, что давайте не только здесь в церкви, но и где есть возможность встречаться, проповедовать, приглашать в собрание. Вот с таким словом я выступил. Но на церковь это произвело какое то положительное впечатление. Я видел такие лица растроганные, даже слезы на глазах. По всей вероятности их тоже коснулись эти запреты. Они не так уже давно пережили все это, только восстановились, а тут опять идут запреты. В нашей церкви руководителя не было. Это - евангельских христиан церковь была, хотя там были и баптисты, но руководитель без рукоположения. Он совершал вечерю и все там требы.