-Вы можете сказать что -нибудь по этому поводу?
Да, я беседовал еще с Татарченко, старшим пресвитером, и с Зерновым, который недавно ушел в вечность, сто лет ему уже. Татарченко прислали к нам старшим пресвитером. Я его не знал, до этого я был в общении с пресвитером Ханжонкова. Официальные церкви у нас тут закрыли в 47-м, и община предложила меня туда пресвитером, я дал согласие только на том условие, если мне не ехать в Совет по делам религии и не давать ни каких подписок. Но оказывается, что в то время в церкви должен был быть исполнительный орган. Председатель исполнительного органа имел право нанимать служителя, приглашать из другой церкви, снимать. Он имел больше полномочий, чем пресвитер. Пресвитер не имел ни каких прав в церкви. Он мог только сказать Слово назидания, и больше ничего. Все остальное делал председатель совета. Председатель Совета периодически давал отчеты в Совет по делам религии: кого приняли, кого отлучили, кого крестили, как идет работа. Он - самое главное лицо. Он решал кого поставить на проповедь, кого нет, какую проповедь сказать, какую нет. Он все это доносил в Совет по делам религии, т.е. информировал. Все эти так делали, и здесь тоже. Когда меня предложили, они поехали без меня, все оформили и сказали, что все в порядке, я могу приезжать. Я этой кухни еще тогда не знал, потом только узнал, познакомившись с этими документами. Так я стал пресвитером, пока не вывели от туда в 61-м году Татарченко. Татарченко в 59-м году освободился, он сидел 10 лет, и Зернов сидел тоже 10 лет, а потом организовал Донецкий союз баптистов при немцах в 41- 43 годах, до освобождения. Два года они здесь были, издавали журнал «Голгофа», а Татарченко был в Приднепровском Союзе. Там Шаповалов был Данил Данилович, там Мельник был. Их посадили, и Мельник стал заместителем Андреева. Периодически приезжал ко мне Зернов, и мы с ним познакомились. Он сам ко мне приехал, потому что когда я уверовал, он уже сидел.
-Он даже в последнее время с вами общался?
Да, когда я к нему приезжал в последний раз, он там был и шел на контакт, все рассказывал о своей жизни. Он даже одно время приезжал с Михаилом Михайловичем Коливайко.
-Что вы думаете о Коливайко?
Он приезжал с ним вдвоем ко мне, когда началось все это движение. Я тогда был в Совете церквей. Они сделали предложение объединиться с Советом церквей. Я говорю: «С удовольствием, мы же - одно братство, баптисты. Давайте будем объединяться». Но они представили условие: «Поскольку мы вышли раньше из Союза (они отделились еще после освобождения из уз, где-то в 57-м году. Или в 56-м освободились из заключения и организовали такой не официальный Союз с несколькими общинами еще), то мы предлагаем объединиться на таких условиях: я- председатель, а всех остальных членов Совета церквей мы проведем через собеседование, и кого найдем нужным, мы пригласим к работе, кого нет, пусть едут домой, и мы будем Союзом». Я говорю: «Это - не объединение. Такое не произойдет. Давайте объединимся так, чтобы работать для Бога. Давайте на общих условиях будем работать, как труженики Божии». Они не согласились. После этого они приезжали еще раз ко мне. Зернов даже у меня ночевал.