-Вы упомянули о встрече с представителями европейского Союза и Всемирного Союза баптистов. Как так получилось, что Вы оказались на этой встрече? Кто вас пригласил?
Пригласило ВСЕХБ, но по просьбе Класса и Вумпельмана. Они уже знали, что есть Совет церквей, автономные церкви, и они захотели иметь встречу с кем -то из автономных. Братья со ВСЕХБ написали письмо: «Если вы желаете иметь встречу, приезжают наши братья. Приезжайте и вы. Они специально хотят иметь с вами встречу в нашем присутствии». И мы сообщили друг другу, всем, с которыми общались все это время, это были: Иосиф Бондаренко, племянник Андреева, Шумейко, Василий Бондаренко, Величко Александр Григорьевич с Западной Украины, Назарук с Житомира, Виноградский.
-Были ли какие -то положительные результаты этой встречи?
Все это осталось только беседой. Эти братья не могли повлиять на работников ВСЕХБ, и по - моему не пытались этого делать. Но Вумпельман чувствовал симпатию, когда мы рассказали, хотя они и без нас это знали. Но когда мы высказывали в присутствии всего президиума ВСЕХБ, они уже все приняли Они знали, что это - никакие-то поношения, и ничего уже не возразили. Они молчали просто. Уже за них выступали Класс и Вумпельман. Класс рассказал такую историю: «Я был в Киеве по приглашению Союза баптистов Украины, и нам устроили поездку по городу. Привезли в Бабий Яр, где были побиты евреи. (Там не только евреев побили, но и партизан. Впечатляющий памятник.). И там одна еврейка - гид, она взяла группу, проводила вокруг, рассказывала о памятниках, числа называла, сколько погибло, и как. Очень интересно. И когда она закончила, я спросил: «Вот Вы - еврейка. Могут ли евреи простить нам немцам, за что мы сделали такое зло и нанесли такую боль еврейскому народу, могут ли они нас немцев простить?» И она сказала: «Вы - не немец, и я - не еврейка (она верующая). Мы - новая нация, мы во Христе Иисусе - новое творение. И Господь сказал: «...прощайте и прощено будет вам». И он привел такой пример, что то, что между вами было плохого, простите. «Вас никто не убил. Сидели вы, освободились, так простите друг друга и не несите обиды». Мы им сказали: «Братья, если бы это было наше личное дело, если бы братья осознали. Да, мы все время побуждали братьев на съезде выйти и сказать: «Братья, вот такая обстановка, такая ситуация в нашей стране, что мы другого выхода не могли найти, но теперь мы понимаем. Простите!». Мы предлагали обратиться через журнал, или отдельным письмом ко всему братству, выработать общее письмо, принести общее покаяние и похоронить это, и чтобы это было началом объединения Союза. Не согласились! И сейчас не соглашаются. На съезд мы хотели попасть, но нас не пускают. В дверях поставили охрану и не пускают. Мы не претендуем, но это же - наше братство. Если вам дали съезд, то обратитесь к братьям, пригласите всех, которые ходатайствовали, порассуждайте, выслушайте в свой адрес заслуженный упрек, и общее будет покаяние. Но не захотели. Наоборот, только дали первый съезд, Карев выступил: «Наше барство шло правильными двумя рельсами, и эти два рельса: новое «Положение» о церквах и «Инструкция» старшим пресвитерам, и по этим двум рельсам шло наше братство. Мы снесли часть здания, и вот мы имеем братство. Нам дали съезд». Ну что это за выступление! Как можно оценить его, и с ними говорить. Они не воспользовались предложениями об общем покаянии: их и нашим, чтобы объединить все братство. Так все и осталось на сегодняшний день.