- Какой это был год?
58 год. Опечатал молитвенный дом, оставил повестки в исполком мне и хозяину дома. Мы пришли на собрание, а там печати стоят. Хозяйка говорит (молитвенный дом сделан на нее , как частное лицо): «Я не могу, а то нас посадят, поэтому отказываю, чтобы собираться в этом доме». Мы пришли по повестке. Там был собран весь исполком, примерно в количестве 40 человек. Председатель Секачев кричал, топотал ногами, кулаком по столу стучал: «К белым медведям вас зашлю, вы - преступники». Не дал нам сказать ни одного слова. Мы пытались высказаться, что вы нас пригласили, дайте нам высказаться. Не разрешают. «В Сибирь сошлем, к белым медведям, советский хлеб едите». Так нам и не дали сказать. Приняли решение завести уголовное дело на меня, на хозяина дома наложили штраф 5 тысяч рублей (а мы за 3 тысячи дом купили, в то время цены такие были). Возвратились мы, стали собираться в частных домах по очереди. Собрали очередное собрание и рассказали что нам готовят. Написали письмо в Верховный Совет СССР Ворошилову и послали делегацию 3 человека на прием. Описали всю эту ситуацию. Поехали наши ходоки в Москву к Ворошилову. Они записались на прием. Через неделю назначили прием. Приняли их, но не Ворошилов, а какие-то секретари. Никаких документов не дали. Приняли наше ходатайство-просьбу и сказали, что езжайте на место и мы перешлем вам на место, на руки ничего не дали. Они приехали нет ничего на руках, пошли в исполком и говорим, что мы были в Верховном Совете, вот эти заявления мы подали и нам сказали, что на место вам и пришлем. И так они ничего и ничего. Пошли мы в очередной раз опять к этому же секретарю, которому мы сдавали заявления. Говорим: «Возвращайте нам 5 тысяч, которые мы уже внесли. Возвращайте нам долг, достаточно вы нас уже терроризировали, иначе мы еще будем жалобы писать». Он позвонил председателю Секачеву. Тот ему отвечает, что выпиши им чек и пусть пойдут и получат в банке эти деньги. Оказывается, что на этого Секачева уже завели уголовное дело как взяточника, что в каждом колхозе ему делали взятки, возили кабанов, овец, муку, масло. Докопались до него, и его исключили из партии и передавали дело в суд. Он сдавал уже дела. И мы как раз пришли, выплатили нам эти 5 тысяч, мы получили. А я думаю, что он хотел к белым медведям нас послать, а сам туда, наверное, направится. Как -то раз иду я по городу, и он встречается мне. Идет снимает шляпу и так низко кланяется, здоровается со мной. У меня в голове место из Писания: «Я сделаю так, что поклонится перед тобой». Мы видели в этом руку Божью. Стали мы собираться по квартирам. Это было немного неудобно. А с Ханжонково, где я был раньше членом церкви, пришли братья и сказали, что у вас вопрос пока не решен с регистрацией, дом закрыт, и поэтому давайте присоединяйтесь к нам в Ханжонково. И просят, чтобы я был там пресвитером. Мы поговорили с членами церкви и сказали, что на время пока мы будем ходатайствовать об открытии нашего молитвенного дома, присоединимся к ним. И я так сказал, что если это через уполномоченного будет восстанавливаться, если от меня потребуется какие-то подписки, то я не дам согласия на это. Но братья так сказали, что в совете церковном все решат без меня. «Ну хорошо если вы решите без меня, то дадите мне результат» - говорю я. Потом они приехали ко мне и говорят, что были в Донецке у уполномоченного по делам религий, и все вопросы были утрясены, и что я могу приходить и принимать церковь. И так мы нашей общиной влились полностью туда в Ханжонково.