Ни один из них не оставил после себя хотя бы крупицу той славы, той временной славы, какая была у их учителя. Но далеко не одними „измами“ интересно было то время[97].
Почти с первых же дней своего приезда я вступил в ячейку сочувствующих и попал таким образом в самое ядро революционно настроенной художественной молодежи в гос. худ. мастерских. Большая дружба моя с Аркадием Мордвиновым{16} (ныне председатель Всесоюзного Комитета по делам архитектуры) открыла мне глаза на многое, чего я раньше и не предполагал. На год старше меня, он по своему политическому и общекультурному развитию стоял на много голов выше своих сверстников. Превосходно разбираясь в вопросах искусства и особенно архитектуры, глубоко знающий наших русских классиков литературы, философию древних, творения Энгельса и Маркса, он умел в простых ясных словах, при самой требовательной и при самой примитивной аудиториях, донести до слушателя всю мудрость великих учителей прошлого и ясным, доходчивым языком раскрыть и объяснить происходящие вокруг нас события.
Мы добровольцами ушли в Красную армию, не расставаясь друг с другом ни на час. Личное обаяние Мордвинова не ограничивалось мною, он пользовался всеобщим обожанием, — умный, сердечный и глубоко принципиальный большевик.
Служба в воинских частях сблизила нас с народом, одетым в солдатские шинели. „Двенадцатая ночь“ Шекспира, поставленная нами в г. Скопине, почти на передовых позициях, по своему решению в какой-то мере предвосхитила постановку Фаворского во II МXАТ[98].
Этот спектакль мог убедить многих в том, насколько простой народ прекрасно понимает подлинное искусство»[99].
Дальше наступает новый этап жизни — туркестанский, судьбоносный. Вспоминает Николаев в устном докладе:
«И вот в начале 1920 года меня и Мордвинова отзывают из Армии в Москву и посылают в Туркестан с увесистым мандатом от комиссии ЦИКа и Совнаркома по делам Туркреспублики»[100].
В Российском государственном военном архиве (РГВА) сохранился ряд документов, связанных с этим коротким периодом в жизни Николаева, перед отъездом в Туркестан. В частности, удостоверения, телеграммы, из которых следует, что художники Николаев и его друг Мордвинов были чрезвычайно востребованы в Туркестане, где они должны вести организационную культурно-просветительскую работу. Так, в удостоверении (№ 7357), выданном на двоих, сказано:
«Дано настоящее Политическим управлением Революционного Военного Совета Республики тов. Николаеву и Мордвинову в том, что они командируются в распоряжение Туркестанской Комиссии ВЦИК и СНК. Все Советские учреждения и организации просим оказывать тов. (прочерк. — Э. Ш.) всемерное содействие. (Подписи: Начальник Политического Отдела и др.) Дата и место: 2 февраля 1920 г. Москва, Сретенский бульвар, 6 (номера телефонов. — Э. Ш.)»[101].
На документе, аналогичном личному листку по учету кадров, но названному «Основная карта коммуниста» (А. В. Николаева), который, собственно, и стал основанием для запроса ТуркВЦИКом, вверху наискосок начальственный росчерк: «Моб., может быть использован в школе по маскировке»[102]. Каковы исходные данные для подобного вердикта? Приведем ряд анкетных вопросов из «Основной карты коммуниста» и ответы на них Александра Николаева:
Вопрос № 8. Организовывал ли Советы, партийные и другие комиссии, кассы, комиссариаты, кооперативы, боевые части и другие учреждения (гражданские или военные)?
Ответ: В августе (1919. — Э. Ш.) организовал Трудовую Коммуну при 2 Г. С. X. М.
Вопрос № 9. Приходилось ли выступать и председательствовать на больших или малых собраниях в городах (среди рабочих) или в селах (среди крестьян и солдат) и много ли раз?
Ответ: Выступал на студенческих собраниях во 2 Худ. Мастерских по вопросам искусства и общественной жизни.
<…>
Вопрос № 14. Какие главнейшие должности занимал, где и в каких учреждениях?
а) до 1905 г.
Ответ: Учился.
б) с 1905 г. по март 1917 г.
Ответ: Учился.
в) с марта по октябрь 1917 г.
г) с октября 1917 г. по настоящий момент?
Ответ: Служил в Воронеже в Свободном Театре в качестве художника-декоратора, с 7 июля (1919. — Э. Ш.) командирован во 2-ые Гос. Св. Худож. Мастерские в Москву для продолжения художественного (нрзб.).
98
Премьера спектакля «Двенадцатая ночь» во II МXАТе состоялась 26 декабря 1933 года. Постановка С. В. Гиацинтовой и В. В. Готовцева, художник В. А. Фаворский.