<…>
Вопрос № 21. Какую должность занимает в настоящее время (точное название)?
Ответ: Подмастерье 2 Государств. Свободн. Художественных Мастерских.
Вопрос № 22. Считает ли настоящую должность подходящей для себя?
Ответ: Считаю.
Вопрос № 23. К какой работе чувствует склонность?
Ответ: Искусство и организация культурно-просветительской жизни.
Адрес проживания в Москве: Мясницкая ул., д. 21, кв. 89.
Анкета составлена 3 октября 1919 года[103].
Такими виделись молодому художнику перспективы. Однако был еще вопрос-ответ, который может ввести в замешательство современных биографов Усто Мумина: на вопрос № 12 «Какое получил образование и где?» он ответил: «В городе Воронеже окончил гимназию в 1911 году»[104]. Одним росчерком пера Николаев перечеркивает свою учебу в кадетском корпусе в Сумах и кавалерийском училище в Твери, как бы начиная жизнь с чистого листа. На это его, как и других современников, провоцирует подробная календарная, практически допросная анкета: с 1905 по март 1917 г., с марта по октябрь 1917 г., с октября 1917 г. по настоящий момент — что делал? с кем был? ты с советской властью или против нее? Николаев запросто вычищает свою биографию — год был 1919-й, репрессии впереди. Но уже с 1938 года художник понимает, что такие шутки опасны, скрывать свое прошлое бесполезно (хотя, как увидим дальше, скрытным (в той или иной степени) Николаев останется навсегда).
Удостоверение, выданное А. В. Николаеву и А. Г. Мордвинову, о том, что они командируются в распоряжение Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК. 2 февраля 1920 г.
Российский государственный военный архив
Телеграмма 6-й Рязанской стрелковой дивизии в Политуправление РВСР об откомандировании А. В. Николаева и А. Г. Мордвинова. 31 января 1920 г.
Российский государственный военный архив
Такова экспозиция, предшествовавшая главному этапу в жизни Александра Васильевича Николаева, этапу, который начался в 1920-х годах.
3. Самарканд
Александр Васильевич Николаев вместе с другими выпускниками СВОМАСа по путевке-мандату направляется в Туркестан с миссией восстановления памятников архитектуры.
Вернуться домой, в Воронеж, он уже не мог — там были война и разруха. Ситуация в Воронеже отчасти объясняет, почему к Александру Николаеву в Самарканд в начале 1920-х выехали его сестра Галина и маленький Леван (так называли в семье младшего брата Леонида.)
«Три брата и я развеиваемся во все стороны света, — пишет 6 августа 1919 года о ситуации в Воронеже Ольга Бессарабова. — „Эвакуация“, „Мобилизация“, „Ликвидация“, „Реквизиция“»[105]. И продолжает 11 сентября того же года:
«Вчера фронт — белый — пришел в Воронеж, беспрерывная пальба, стрельба, буханье — всех видов оружия. В доме чисто и красиво от цветов маминых. Запасла много книг. Из дома выходить нельзя. Печей топить нельзя. Никаких продуктов в доме нет. Редкие выстрелы орудий похожи на колокол. Палочные и ременные звуки ружей и суетливое тарахтенье пулеметов. Рамы окон звенят и охают. Солдаты, пригибаясь, бегают с места на место, иногда прыгая в ямки. Я не могу понять, кто от кого защищается, кто нападает — они все одинаковые. Как они узнают, в кого стрелять и кого защищать?»[106]
Однако по дороге в Туркестан Николаев сделал остановку в Оренбурге. Этот город вызывал тогда большой интерес у художников новой волны: здесь открылись Оренбургские государственные свободные художественные мастерские (ГСXМ)[107].
Искусствовед Игорь Смекалов пишет:
«Оренбург заинтересовал авангардистов не случайно. В начале XX века это был крупный город, столица огромной губернии. В 1921 году он на несколько лет был провозглашен еще и столицей Казахстана»[108].
Оренбургский период самим Николаевым не упоминается ни в одном «кадровом» листке. Тем не менее документ под названием «Протоколированная беседа» (1937) донес до нас такую информацию:
«Комиссия Туркцика при СНК РСФСР направила меня в г. Ташкент. По дороге я задержался около года в г. Оренбурге, где преподавал в художественном училище»[109].
Кроме того, сохранились показания, данные правоохранительным органам при задержании в Самарканде: «<об Оренбурге> …где я работал в худож. техникуме в качестве руководителя театр. — декор. мастерской»[110]. Судя по всему, тот неполный год, который Николаев провел в Оренбурге, стер из его памяти официальное название организации, в которой он пребывал. В Оренбурге той поры не было художественного техникума или училища, но только что открылись именно художественные мастерские — ГСXМ. В сохранившихся списках преподавателей и инструкторов мастерских фамилии Николаева нет, зато она есть в списке подмастерьев — таким образом Николаев решил продолжить свое образование.
107
«15 января 1920 года, после длительных проволочек, Оренбургские ГСXМ начали работу» (
108