Глаза Лотара стали спокойными, как будто он любовался прудом в тихий осенний день.
— Не будешь же держать? Вы нас всей деревней не прокормите.
— Ну, я могу заставить вас отработать всё, что вы сожрёте. — В голосе Азмира появилась запальчивость.
— Отработать? Как? — Рубос даже наклонился, чтобы в скудном свете увидеть лицо предводителя разбойников.
— Вы все вполне сможете быть разбойниками… Хохот в четыре здоровые глотки заставил стражников заглянуть в подвал.
— Нет, — покачал головой Сухмет, — разбойниками мы не будем. Да и тебе не советую.
Азмир от этого смеха насупился, но ругаться не стал.
— Почему? Лотар пояснил:
— Плохо кончишь, удача пока была с тобой, но теперь, скорее всего, всё кончится.
Азмир стал подниматься по вырубленным в глине ступеням. Рубос прокричал ему вслед:
— Сам посуди, какой из тебя разбойник? Ты даже меч держишь как грабли…
Укладываясь спать, Сухмет спросил, ни к кому особенно не обращаясь:
— Может, мы зря его так? У него есть самоуважение, а мы с ним словно с мулом в ярме?
— У него-то самоуважение? — переспросил Рубос. — То-то он занимается грабежом… Лотар хмыкнул:
— В тебе говорит бывший охранник караванов, Рубос. Ты не считаешь бандита за человека. А для большинства на этих землях грабёж — нормальная хозяйственная деятельность, и многие женщины даже рассчитывают на это как на законный приработок своих мужей.
— Нет, я так думать не могу, — ответил Рубос, подумал и добавил: — И другим не советую. Видишь ли, Лотар, мир меняется.
Ди сухим смешком дал понять, насколько мало он в это верит. Ему, фою, представителю и выученику цивилизации, пережившей за три тысячи лет разное, это было простительно.
Поутру дверь наверху снова заскрипела. И послышался шёпот Азмира:
— Вставайте, стражников я отпустил.
Лотар, а за ним и Рубос быстро, по-военному, поднялись к разбойнику. Он держал собранные в охапку мечи, дорожные сумки, даже одеяла и фляги для воды.
— Берите оружие и давайте отправляться в путь. Только скорее, пока никто не проснулся. Я вас провожу.
— Куда? — не понял Рубос, с удовольствием затягивая на себе перевязь с огромным магрибским ятаганом.
— К центру мира.
— А что ты скажешь своим людям? — спросил нежданного освободителя Лотар, с не меньшим удовольствием, чем мирамец, ощущая за плечом тяжёлое, мерное покачивание Гвинеда, а у пояса — дружескую твёрдость Акифа.
— Им вообще знать ни о чём не нужно.
— А деньги? — спросил Сухмет.
— Нет, деньги я взять не смог, они останутся тут. Иначе будет погоня.
— Я не о том. Всё-таки ты тут предводитель, у тебя должна быть казна.
— Какая казна, едва на хлеб хватало. Кстати, за то, что я вас провожу, вам придётся кормить меня.
— Кормить? — удивился Рубос. — А чем? Что ты нам оставил?
— Я выполню свою работу, а вы — свою, — вздумал упорствовать Азмир.
Лотара это вполне устраивало.
— Хорошо, не спорьте. Найдём, как прокормиться. Ди, ты готов?
Но он мог бы и не спрашивать. Фой уже стоял за плечом Сухмета и поправлял своему учителю ворот халата. На миг блеснуло золото старого ошейника. Глаза Азмира чуть не вылезли из орбит.
— Как же так? — Он оглянулся на Лотара.
— Ну, как бы тебе объяснить попроще? — проговорил Сухмет. — Видишь ли, чтобы не искушать понапрасну, я сделал его невидимым.
— А вы и купились, — поддел разбойника Рубос.
— Всё к лучшему, — завершил дискуссию Лотар. — В путь, мы и так тут изрядно задержались.
Глава 5
Горы, снег и постоянный свистящий ветер — вот каким оказался подход к центру мира.
Лотар даже не ожидал, что ему придётся так разочароваться в себе, он чувствовал головокружение, странные спазмы в животе и слабость в руках. Сухмет пояснил, что это признаки высокогорной болезни, но Лотар уже не раз во время своих скитаний поднимался очень высоко в горы, и почти всегда такие приступы бывали слабее, а тут… Это были, скорее всего, признаки какого-то магического испытания, вроде колокольчиков, которые предупреждают о реальной, видимой угрозе. Вот только ничего угрожающего пока не было заметно.
Впрочем, колокольчики уже тренькали. В первый раз Желтоголовый услышал их, когда путники переправились через бездонный узкий каньон, образованный, вероятно, рекой. Но саму реку путники не увидели, внизу каньон был подёрнут то ли туманом, но ли облаком мельчайшей водяной пыли.
Но и после переправы колокольчики не стихли. Лотар озирался по сторонам весь день до самого вечера, но так и не понял, почему они звенят. И лишь темнота поведала причину — белые волки. Большая, голов в сорок, стая зверей с глазами, горящими от голода и предчувствия драки, шла по их следу.