— Сухмет, ты можешь подлечить Рубоса, чтобы он дотянул до острова?
— Я уже занимаюсь этим, господин мой.
Лотар вздохнул. Они снова победили, но заплатить за это пришлось дорого. Впрочем, как всегда. Как всегда.
ГЛАВА 18
Лотар упал, не долетев саженей десяти до полосы прибоя. К счастью, в этом месте Сухмету было уже по пояс, и восточник без его помощи вытащил Рубоса на песок. Только старику с его облегчённым весом было трудновато идти по воде, он всё время всплывал, как кусок пробки.
Лотар дошёл сам, пошатываясь на волнах от слабости и стараясь привести в порядок руки и ноги. Выйдя наконец на берег, он упал лицом вниз и лежал, пока Сухмет не догадался привлечь его внимание плеском свежей воды в небольшой медной фляжке. Услышав этот звук, Лотар сел, выпил всю воду и снова повалился на песок.
— Сейчас, сейчас, Сухмет. Это просто слабость, скоро пройдёт. Сам знаешь, я в отвратительной форме, никогда не был так слаб.
Но Сухмет его не очень-то и слушал. Он сел рядом с Рубосом и принялся чем-то заниматься, временами странно кряхтя.
Когда круги перед глазами растаяли и Желтоголовый почувствовал, что может подняться на ноги и даже, вероятно, помочь Сухмету тащить Рубоса, вдруг издалека послышался мерный топот. Лотар сел, потом встал и осмотрел ближайший холм. По песчаным дюнам, поросшим невысоким, стойким к любым порывам ветра кустарником, брело стадо овец. Это были северные овцы, способные питаться, кажется, даже сосновыми шишками.
Пастухов было трое: двое вполне зрелых мужичков и один мальчишка. Лотар помахал им рукой. Один остался со стадом, а второй вместе с мальчиком стал спускаться с дюны, поднимая шлейф мелкого песка.
Лотар повернулся к Сухмету:
— Сейчас нам помогут, всё к лучшему, Сухмет…
И осёкся, увидев, чем занимался восточник. Быстро обработав Рубосову рану на животе, он взрезал свою не по-стариковски мускулистую руку, вытащил на четверть дюйма артерию и вставил её во вскрытую у виска вену мирамца. Мерно сжимая и разжимая кулак, он перегонял свою кровь прямо в тело Рубоса.
— Что это такое?
— Переливание крови, господин мой. Рубос ослабел, его поставит на ноги только свежая кровь. Пришлось использовать свою, — пояснил восточник, улыбнувшись белыми, бескровными губами.
Лишь теперь Лотар понял, что кряхтел восточник не только от старательности, но и от боли, которую преодолел так легко и умело, что даже сам Желтоголовый, постоянно настроенный на его волну, не почувствовал тревоги.
Но этого способа Лотар никогда раньше не видел. Он даже не подозревал, что есть такой простой и эффективный путь лечения.
— Со мной ты так никогда не поступал, Сухмет.
Восточник аккуратно вытащил свою жилу из вены Рубоса, быстро зажал свою рану и рану мирамца, наложил какие-то тампоны с мазью, которую достал из каменной чашечки с плотной крышкой, перевязал всё остатками Рубосовой рубашки и поднялся на ноги.
— Хоть я и вставлял свою жилу в его с учётом естественного кровотока, но его кровь тоже попадает в мои ткани. А упаси меня Брахма смешать свою старую кровь с кровью дракона.
Обычно восточник никогда так не говорил. Лотар посмотрел на него исподлобья:
— Брезгуешь?
Старик пожал плечами. Он был бледен, на лбу и верхней губе выступила болезненная испарина.
— Боюсь, господин мой. С кровью передаются некоторые качества кармы, и это влияет на наши будущие жизни. Возможно, это единственное, чего я по-настоящему боюсь, — извратить свои будущие инкарнации…
Пастух, из осторожности удерживая мальчика за своей спиной, подошёл шагов на десять и спросил низким хрипловатым голосом с шипящим дасским выговором:
— Кто такие? И что вас привело на наш остров?
— Кораблекрушение, после которого мы чудом спаслись, — ответил Лотар.
Пастух недаром жил на рыбачьем острове, да и сам, без сомнения, немало походил по морю. Он быстро обозрел горизонт.
— Аварии оставляют следы, на мелком месте из воды всегда торчат верхушки мачт или хотя бы обломки. Тут мель тянется на четверть лиги, а никаких следов…
— Авария случилась за горизонтом. Отсюда ты ничего не увидишь. — Лотар оглянулся. Сухмет ослабел так, что вынужден был присесть на песок. — У нас двое раненых, да и мне не помешала бы помощь лекаря.
Пастух внимательно осмотрел Лотара и Рубоса. От его настороженных ясных глаз не укрылась ни одна деталь их недорогой матросской экипировки. Лишь однажды он задержал свой взгляд, когда увидел Гвинед, который Лотар положил на песок рядом с Акифом, чтобы перевязь с оружием не мешала смывать едкую слизь с тела.