- Да, две гинеи, которые в его донесении стали французскими деньгами… Прекрасный повод для очной ставки, которую никто, кроме вас, не видел.
- Вы полагаете, я вводил собственных судей в заблуждение?! - капитан начинал горячиться.
- Полагаю, следует приступить к поискам второго свидетеля. Боюсь, списки принесли совсем немного пользы. Думаю, мы обязаны начать допрос тюремных капралов, а там уже перейти к остальной команде, если это потребуется.
Было бы проще найти второго свидетеля, если бы на “Неустрашимом” сослуживцев знали по именам, а не по кличкам. Ну, или хотя бы, если бы Крыса был внешне похож на крысу. Кто из здоровяков получил столь ласковое прозвище, сказать мог разве что Бадд. Другому матросу он, может быть, и назвал бы провокатора, но белые парики, собравшиеся его судить, очевидно, не заслужили доверия старшего фор-марсового. Пришлось собрать вооруженных молодцов в коридоре и вызывать по спискам. Если у капитана Вира еще оставались надежды скрыть инцидент от матросов, они должны были рассеяться сейчас. Адмирал уже понял, что выдавать матросам какие-либо подозрения здесь считалось дурным тоном, но выбор был между правилами приличий и добросовестным расследованием. Он выбрал второе и считал выбор правильным. Взгляды капитана и остальных судей намекали, что это не так, но вслух никто не возражал и не мешал допросам.
Первый допрашиваемый на роль провокатора не годился. Не та комплекция, чтобы лезть в темноте на носовой руслень (по правде, и не та, чтобы стоять на карауле в трюме, не скребя затылком потолок). К тому же взгляд последнего прессованного, хотя по спискам великан значился добровольцем. Обычно, тюремщики быстрее прочих привыкали к своей должности. Обязанность чистить гальюны компенсировалась правом измываться над арестантами. Но для этого парня и то, и другое было осточертевшей повинностью. Он бы ушёл со службы или даже дезертировал, если бы верил, что может найти другую работу. И когда шёл во флот явно мечтал о чем-то другом. Но отсутствие опыта мореплавателя и грозный вид определили ему положение нисколько не подходящее его характеру. Каптенармус обычно благоволил к подчиненным (хотя и их под настроение мог поучить стеком), но Великану его благоволение было даром не нужно. Едва ли он согласился бы на авантюру с гинеями.
На первый вопрос, как и ожидалось, он ответил, что после отбоя сразу лег спать. Сообщил так же, что ночью не просыпался и, что кто-то из сослуживцев покидал спальню, не слышал. Адмирал перешёл к следующему вопросу.
- Вам известно, как складывались отношения подсудимого с каптенармусом?
- Нет, сэр.
- Вы уверены? От вашего ответа зависит жизнь этого человека.
Великан нахмурился.
- Я не знаю, сэр. Каптенармус был… - капрал старательно подбирал слово, - Матросы его не любили. А этот вроде и нет, сэр, он всем улыбался и каптенармусу улыбался.
Сейчас Бадду явно было не до улыбок. А добрый капрал невольно его подставил еще больше. Скажи он, что между подсудимым и каптенармусом была вражда, и уже проще стало бы искать смягчающие обстоятельства.
- Благодарю вас, вы можете идти.
Великан откозырял и вышел. Норрингтон вызвал следующего.
Этот капрал был моложе, если не сказать юннее. Почти мальчишка. Кто доверил вчерашнему ребенку надзор над провинившимися? Служи бы он гардемарином, это было бы куда ни шло, но он все-таки тюремный капрал. Не каждому взрослому хватит ответственности. Мальчишки на таких должностях усердствуют сверх всякой меры… Может быть, это его зовут Крысой?
- Где вы были вчера после отбоя?
- Спал, сэр.
- Сразу легли спать?
Парень замешкался, видимо, сначала хотел соврать, что да.
- Почти сразу, сэр. Мы… поболтали немного.
Джеймс понял, о чем был разговор.
- И много проболтали?
- Наверно, полчаса, сэр.
- Я говорю не о времени, на какие суммы, как вы выразились, болтали?
Парень покраснел. Вид у него был испуганный и смущеный. Он не понимал, что его выдало. На самом деле практически ничего, адмирал догадался по опыту.
- Ни на какие, сэр! Мы на интерес…
- Ну разумеется! Во вражеских водах, на военном корабле Британской империи тюремщики всего-навсего играют в азартные игры на интерес. Очаровательно! Радуйтесь, что этот процесс не над вами.
Мальчишка искренне этому порадовался. Адмирал продолжил.
- Вы выходили на верхнюю палубу после отбоя до утреннего построения?
- Никак нет, сэр! - похоже, допрос пугал всё больше.
- Может быть, видели или слышали, чтобы выходил кто-то из ваших сослуживцев?
Тюремщик ненадолго задумался.
- Нет, сэр. Я не помню, сэр. Пока свет не погасили, точно нет, а потом я быстро уснул. Но у нас один совсем бесшумно ходит, он мог выходить.
- Кто это?
Тюремщик смутился.
- Не могу знать, сэр. Мы редко общаемся по именам, сэр.
- Так назовите хотя бы кличку.
Парень снова помедлил, потом смущенно проговорил:
- Мы его Крысой зовём.
Значит, он сам не Крыса. Кто же эта выдающаяся личность? Кого могут звать Крысой даже тюремные капралы?
- Хорошо, будете выходить, скажите ему, что его ждут следующим. Если он сейчас на вахте, всё равно скажите.
- Как прикажете, сэр.
- Вам известно, в каких отношениях состояли каптенармус и подсудимый?
- В плохих, сэр.
Вот как. Сразу ответил, даже не сомневался.
- Вам известно, почему?
- Не могу знать, сэр. Может потому, что Бадд новенький. Мы думали, каптенармус хочет его поучить.
- В чем это выражалось?
- После драки Бадда с Крысой он сказал нам, что не против, если у новенького будет развязываться гамак или сумка…
Вот, значит, что не так было с гамаком Бадда. А почему Великан не сказал? Или это было не в его вахту? Или каптенармус приказывал не всем и каждому, а только тем, кому доверял?
- Но ведь каптенармус мог наказать уже за драку, разве не так?
- Крыса на Бадда с ножом полез. Это было бы несправедливо, сэр.
- А наказывать за развязанный по его же приказу гамак, по его мнению, было бы справедливо?
- Не могу знать, сэр. Наверно, сэр.
А ведь именно после драки с Крысой, каптенармус стал говорить Бадду, что тот не по-хорошему мил, а по милу хорош. Хотел, чтобы наказание Бадд связывал не с решением каптенармуса, а вроде как с относительно объективными причинами? Несколько раз плохо завязал койку - получил наказание. Вроде Клэггарт ни при чем. Если потом придет утешать, лишней злобы не вызовет. Впрочем, Бадд не Очкарик. Да и Клэггарт это, похоже, понял.
Но тогда выбрал себе роль строгого, но справедливого каптенармуса. Может быть и вправду таким предстал. Похоже, Бадд о таких хитроумных интригах не догадывался. По крайней мере, сейчас глаза размером с те самые гинеи, которыми его подставили.
- Бадд как-то проявлял агрессию к каптенармусу до сегодняшнего дня?
- Не могу знать, сэр. Большинство матросов не любили мистера Клэггарта, сэр. Наверно, Бадд тоже.
- То есть, вы не можете сказать это наверняка, я правильно понимаю?
- Да, сэр.
- Благодарю вас, вы можете идти. Не забудьте позвать Крысу.
- Так точно, сэр!
Мальчишка откозырял, вытянувшись по струнке, и вышел.
- Мистер Бадд, прежде чем войдет Крыса, вопрос для протокола: вы замечали, ваш гамак или сумка бывали развязаны после вашего возвращения с первой вахты?
- Д-д-да, сэр. И п-после второй, сэр. Но т-т-только гамак. Я п-проверял сумку очень внимательно, сэр. Как вы советовали, сэр!
Ну спасибо тебе, убогий, сейчас Сеймур спросит, при каких обстоятельствах…
Лейтенант Сеймур действительно сразу повернулся и спросил: