линта Берену и Лутиэн доставил Хуан; а Уфедин, бежавший прочь от гномье-
го воинства (после неудачной попытки умертвить Наугладура и украсть Науг-
лафринг и после убийства Бодруита, владыки Белегоста), сообщил, какой до-
рогой идут гномы, благодаря чему стало возможным устроить засаду у Каме-
нистого брода; однако в Хуан погибает в ходе Волчьей охоты (§ 10), а линия Уфедина, как мне кажется, отвергнута вовсе.
Засаду у брода устраивают «Берен и бурые и зеленые эльфы леса», что вос-
ходит к формулировкам «Сказания о Науглафринге»: к «бурым эльфам и зе-
леным» и «эльфам, что все одеты в бурое и зеленое», которыми правил Берен в Хитлуме, а впоследствии – Диор. Но от живого и энергичного повествования «Сказания» о битве у брода, – о смехе эльфов при виде того, как удирают урод-
ливые гномы и их длинные белые бороды треплет ветер; о поединке Берена и Наугладура, в ходе которого удары гномьего кузнечного молота сокрушили бы Берена, если бы Наугладур не споткнулся и Берен не опрокинул его на зем-
лю, схватившись за Науглафринг, – от всего этого в не сохранилось ни сло-
ва; хотя и нет ничего, противоречащего старому варианту рассказа. Однако про двух гномьих владык, Наугладура Ногродского и Бодруита Белегостского, не упоминается; и хотя названы оба гномьих города, гномы описаны как не-
кая объединенная сила, возглавляемая, по всей видимости, одним королем (он гибнет у брода). Для работы с золотом Тингол призвал в Дориат гномов как из Белегоста, так и из Ногрода, в то время как в «Сказании» ( . 230) пер-
вые возникают в повествовании лишь после унизительного изгнания гномов Ногрода, дабы посодействовать им в мщении. От исходного рассказа о смер-
ти Бодруита и раздоре и смертоубийстве между двумя гномьими родами (спровоцированных Уфедином) не осталось ровным счетом ничего.
Затопление сокровища в реке восходит к «Сказанию»; однако там создает-
ся впечатление, что клад не был брошен в воду нарочно: скорее, золото кану-
ло в реку вместе с телами несших его гномов:
Те, что уже шли вброд, побросали свой золотой груз в поток и в страхе ки-
нулись к тому берегу и к этому, но многих поразили безжалостные стрелы, и попадали гномы вместе со всем своим золотом в реку ( . 237).
26 УСТРОЕНИЕ СРЕДИЗЕМЬЯ§14
15 УС , стр. 246.
В «Сказании» не говорится, будто какую бы то ни было часть золота утопили сами эльфы. В нем Гвенделин явилась к Берену и Тинувиэли после битвы у Ка-
менистого брода и обнаружила, что Тинувиэль уже носит Науглафринг; упо-
минается о величии ее красоты в тот момент, когда она надела украшение.
Предостережение Гвенделин касается только Сильмариля (остальное сокро-
вище утоплено в реке); более того, при виде Ожерелья Гномов на Тинувиэли Гвенделин пришла в такой ужас, что Тинувиэль поспешила снять его. Берен же остался этим недоволен и сохранил ожерелье ( . 239–240). В клад утоп-
лен, вероятно, в ответ на предостережение Мелиан о наложенном проклятии, и последовательность событий выстраивается следующая: Мелиан приходит к Берену и Лутиэн и сообщает им о приближении гномьего воинства, что воз-
вращается из Дориата; после битвы Лутиэн носит Науглафринг и становится безмерно прекрасна; но Мелиан упреждает Берена и Лутиэн о проклятии, на-
ложенном на золото и на Сильмариль, и они топят сокровище в реке, хотя Бе-
рен втайне сохраняет Ожерелье.
Об угасании Лутиэн говорится сразу после утверждения о том, что Оже-
релье было сохранено, но первое со вторым никак не связывается. В «Сказа-
нии» взаимосвязь самоочевидна: судьба смертных, провозглашенная Мандо-
сом, «вскоре настигла» Берена и Тинувиэль:
И, возможно, тем раньше произошло это, что сказалась здесь ? сила про-
клятья Мима ( . 240).
Более того, в кратком содержании предполагаемой переработки «Утраченных сказаний» говорится, что Науглафринг «навлек на Тинувиэль хворь»15 ( . 246).
Ссылка на угасание Лутиэн в сохраняет формулировку «Сказания»: Тину-
виэль медленно истаивала, «точно так же, как эльфы позднейших времен», и наконец, снова как в «Сказании», Лутиэн «исчезла». В «Сказании» Берен был эльфом, и про него сказано, что, во власти мучительного одиночества обойдя весь Хитлум и Артанор в поисках Тинувиэли, «он тоже истаял и ушел из жиз-
ни». Комментируя этот отрывок, я писал ( . 250):
Поскольку это истаивание здесь со всей определенностью представлено как способ, посредством которого «судьба смертных, провозглашенная Ман-