— Мистер Уитт подготовит все необходимое для увода и ликвидации корабля.
Уитт увлек Фицпатрика в угол, и они принялись строить планы. Реган подошла к бару, взяла стакан и налила бурбона. Пригубив, она повернулась ко мне и подступила вплотную.
— Ну что, летим? Только сначала мне надо заскочить в «Империал», кое-что прихватить.
— Не летим. Лечу.
Реган подняла брови.
— В самом деле? И когда же ты это решил?
— Лет сорок назад. Я пою только соло. Сколько ни пробовал дуэтом — не получалось.
Она залпом выпила бурбон.
— Тэкс, иди к черту! За кого ты меня принимаешь? За оранжерейный цветок? Не намерена сидеть дома! — Реган грохнула пустым стаканом о полочку бара и двинулась к выходу. — Я возьму такси. Не вздумай без меня улететь! — И исчезла быстрее, чем бурбон из моей посудины.
Я снова наполнил стакан и сел. Реган я с собой не возьму, как бы ни просилась. Работенка намечается трудная и опасная, и меньше всего мне в Перу понадобится дама сердца, о которой я должен буду по-рыцарски заботиться. Уитт и Фицпатрик вели серьезный разговор. Господи, что я делаю в этом кавардаке? Похоже, завещание Мэллоя старички восприняли без тени удивления, как будто ничего другого и не ждали. Что же касается меня, то я ни черта не соображал. Такое чувство, словно все винтики в голове вдруг заржавели и встали намертво.
Только одно я знал твердо: завтра утром лечу в Перу. А вот рассуждать, почему и зачем лечу, просто-напросто не было сил.
Я наполнил стакан в третий раз. Бурбон помогал, хоть и медленно. Винтики приходили в движение и мало-помалу раскручивались. Работа есть работа. Пускай дельце мне досталось не совсем обычное, но не могу же я его бросить, не доведя до конца. Тем более что на моих плечах — такая ответственность. Я выпил бурбон. Пора отчаливать. Время не ждет, а мне еще собираться. Я направился к двери и услышал возглас Уитта:
— Мерфи! Погодите-ка!
Я повернулся. Уитт вразвалку шел ко мне.
— Возьмите. — Он протянул свою визитную карточку. На ее обороте я заметил написанные от руки имя и видеофонный номер. — Смитти — надежный парень. Я ему позвоню, договорюсь, чтобы завтра утром вас отвез. Идите домой, выспитесь. И едой запаситесь дня на три. Думаю, в этот срок уложитесь.
Я кивнул.
— А девчонку не берите. Не верю я ей, что бы вы с Фицпатриком ни говорили. Учтите, нет у нас права на ошибку. Ошибка — это смерть. Сейчас все зависит от того, сделаем мы, что задумали, или не сделаем. Должны сделать. Во что бы то ни стало.
ГЛАВА 29
Гостиничный бой подогнал к парадному спидер; садясь в него, я был готов обнаружить на заднем сиденье парочку костоломов из АНБ. Но, видимо, день выдался удачный.
Я полетел к «Ритцу». Неимоверная усталость и тревога состязались с азартом и жгучим любопытством. Мэллою не помешало бы хоть чуть-чуть представлять себе, какую ношу он взваливает на плечи своих друзей. Если бы не его проклятая одержимость, летающая тарелка (если она действительно существует) простояла бы еще сотню, а может, и тысячу лет, и никто бы ее не нашел. Возможно, человечество исчезло бы с лица земли, так и не обнаружив инопланетный звездолет. А теперь мы собираемся достать из мешка представителя семейства кошачьих. И готов поспорить, он гораздо больше будет смахивать на саблезубого тигра, чем на безобидного домашнего мурлыку. Как ни крути, Уитт прав. Если на борту корабля хранится антиводород, от него нужно избавиться. Без таких подарков Земля прекрасно обходилась и сейчас обойдется.
И вот я вновь у себя в офисе. Не могу вспомнить, доводилось мне когда-нибудь так выматываться. Завтра я лечу в Перу — надо помочь с поиском и уничтожением инопланетного корабля. Такое событие, безусловно, стоит торжественного завещания благодарным потомкам. Увы одна только мысль об этом выжала последние капли энергии из моего изношенного сорокавосьмилетнего тела. Я на негнущихся ногах прошел в спальню — и застыл как вкопанный.
На моей кровати возлежала Реган. Ее кремовая кожа просвечивала сквозь тончайший шелк пеньюара. О Господи! Ну почему именно сейчас?! Я вовсе не был уверен, что и на этот раз сумею устоять перед ее чарами.
Я прислонился к дверному косяку и закурил сигарету.
— Полагаю, ты уже посидела на моем стуле и съела мою кашу.
Реган томно смотрела на меня. Ее глаза сияли.
— Что-то ты долго. Я уж боялась, что придется начать без тебя. Надеюсь, ты не в обиде. Я решила: уж если ждать, так с комфортом. А здесь очень даже уютно.
— Оно и видно.
Она все время шевелилась. И не старалась, чтобы это выглядело благопристойно.