Через несколько минут задушевного разговора я как бы между прочим доставал фотографию Мэллоя и спрашивал, не попадался ли он на глаза моему собеседнику. Тот долго таращился на снимок, хмыкал, чесал в затылке и наконец говорил: «Нет, вряд ли, но он определенно напоминает моего дядюшку Того-то или Того-то, который ля-ля-ля-ля…» В этой процедуре всего труднее давалось вежливое расставание.
За три часа я посетил минимум дюжину меблирашек. Пришел черед и пансиона под названием «Гарден-хауз». Едва я отворил дверь, на меня хлынул запах свежеиспеченных шоколадных пирожных. Люстра в гостиной светила мягко и дружелюбно. Сразу вспомнился бабушкин дом. Низенькая, полная женщина катила по коридору сервировочный столик с большущими аппетитными пирожными — прямо из духовки.
— Здравствуйте. Чем могу быть полезна?
Восхитительный аромат свежей выпечки просто убивал. Я снял шляпу и улыбнулся хозяюшке-пампушке.
— Чудесный домик. Вы владелица?
— Да. А вам нужна комната?
Мой алчный взгляд не отлипал от пирожных.
— Возможно. А это чудо входит в стоимость жилья?
Пампушка улыбнулась.
— Угощайтесь, пожалуйста.
Я вытянул из груды пирожных самое толстое, самое липкое, самое шоколадное… Когда укусил, глаза в орбитах повернулись чуть ли не кругом, и я едва устоял на ногах под ошеломительным натиском сахара.
Пампушка кивнула, будто не ждала никакой иной реакции.
— Подождите, пожалуйста, надо разнести их жильцам. Я сейчас вернусь.
Я доел пирожное и облизал пальцы. Женщина действительно скоро возвратилась.
Так чем могу помочь?
Я постарался изобразить глубокую озабоченность.
— Видите ли, на прошлой неделе мы потеряли дядю Тома…
На лбу владелицы пансиона пролегли складки.
— Какая жалость.
— Нет, вы не так поняли. Мы его в том смысле потеряли, что никак не можем найти.
На лице пампушки отразилось облегчение.
— С годами он здорово сдал, и теперь у него не все винтики в порядке. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. Он живет один и обзавелся привычкой надолго уходить из дома, никого не предупредив. Может целую неделю где-то пропадать, пока мы его не найдем и не приведем обратно.
Я достал фото Мэллоя и протянул пампушке.
— Вот он, дядюшка Том. Недавно мой друг видел его в вашем квартале, и я решил обойти тут все пансионы.
Хозяйка посмотрела на меня, затем опять на снимок. В ее глазах читалось сомнение.
— Вы говорите, это ваш дядя?
Я кивнул.
— Мы все за него так волнуемся! Просто извелись.
— Ну что ж… Я вполне уверена, что этот джентльмен у нас проживает. Он действительно поселился на прошлой неделе, но его зовут не Том, а Тод. Тод Мэллори.
Я улыбнулся и закивал.
Я же говорю, у него с головой нелады. Это… синдром Мерфи-Барра.
О Господи! А на вид такой интеллигентный, такой любезный…
— Да это необычная болезнь. — Я врал, не краснея. — Почти все время он выглядит и ведет себя совершенно нормально. Единственный симптом — неудержимая тяга к переездам. Ну и конечно, очень правдоподобная ложь. Когда у дядюшки Тома припадок, из него честный ответ вытянуть — все равно что зуб вырвать.
Владелица пансиона вернула мне фотографию и печально покачала головой.
— Наверное, для вас это настоящая пытка.
— Да, я, конечно, понимаю, нынче не модно уважать стариков, заботиться о них. Но иначе не могу. Так уж воспитан. Слишком серьезно отношусь к своим обязанностям.
Пампушка ласково погладила меня по руке, на ее глазах выступили слезы.
— Как жаль, что вы не мой племянник.
— Как жаль, вы не моя тетя. Моя тетя покупает пирожные в кондитерской лавке.
Она отпустила мою руку, повернулась и жестом велела следовать за ней. Я уже нисколько не сомневался, что рано или поздно мне придется гореть в аду. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и двинулись по коридору. У последней двери справа пампушка остановилась и постучала. Мы подождали несколько секунд, и она постучала вновь. Но Мэллой (или Мэллори) не отзывался.
— Вышел, наверное. Если хотите, можете подождать в его комнате. Или спуститесь, посидите в гостиной. Пирожных я всегда пеку вдоволь.
При упоминании о пирожных я заколебался, но все-таки решил, что работа превыше всего.
— Спасибо, я лучше здесь подожду. То-то дядя будет удивлен, когда вернется.
Пампушка достала ключ и отворила дверь.
— Если что-нибудь понадобится, скажите. Хорошо?