Утром я вылетел в Британскую Колумбию. Не скажу, что дорога была щедра на впечатления, хотя красота природы, как всегда, на меня подействовала благотворно. Громадный северо-запад как был, так и остался одним из наименее индустриально развитых районов страны. Я включил автопилот и стал ждать, когда меня осенит гениальная идея насчет проникновения в цитадель Элайджи Уитта. Судя по тому, что мне говорили об этом почтенном джентльмене, он затворник, каких поискать. Еще у меня были основания догадываться, что он вовсе не бедствует. Любой бывалый частный сыщик знает: большие деньги плюс нелюдимый нрав их владельца почти всегда равняются дорогостоящей и надежной охране.
Нельзя сказать, что я не люблю бросать вызов обстоятельствам. Просто чуяло мое сердце: иначе как стремительной фронтальной атакой Уитта не одолеть. А значит, придется лгать очень убедительно, быть может, вдохновенно.
К тому времени, когда впереди показался Ричфилд, у меня уже было в запасе несколько посредственных легенд, но ни одна из них не внушала доверия даже мне самому.
Вывеска на городской окраине чопорно приглашала меня в теплые объятия дровосеков в шотландских пледах. Трехмерный плакат изображал всю деревню Ричфилд, вместе с крошечной Главной улицей и уютными провинциальными магазинчиками с очаровательными названиями, такими, например, как «У замшелого дуба».
Затею искать Уитта по номеру абонентского ящика я отмел сразу. Ходить по улицам и допрашивать встречных? Тоже не лучший вариант, так можно переполошить весь город. Вот если бы я хоть приблизительно знал его место жительства, можно было бы тряхнуть стариной, прикинуться миссионером. К сожалению, религиозные брошюры и стеклянный взгляд остались в офисе. Придется найти другой способ.
Я никогда не жил в деревне, но много раз смотрел шоу Энди Гриффита и, как любой бывалый зритель, знал: все мало-мальски интересные новости проходят через деревенскую парикмахерскую. Глянув на себя в зеркальце заднего вида, я подумал, что не мешало бы привести в порядок шевелюру. Медленно ведя спидер над Главной улицей, я увидел впереди вращающийся столб в красно-белую полоску; он полыхал, как маяк в ночи, перед домишком в конце улицы. Над входом блестела вывеска «У Фреда». Мне она сказала все.
Я приземлился и вышел из спидера. На безопасном расстоянии от меня застыла стайка детей с такими круглыми глазами, будто они смотрели на Годзиллу, который спустился в деревню с ближайшего холма. Сначала я предположил, что их привела в ужас моя шляпа, вернее, отсутствие на ней ушных клапанов. Но чуть позже я заметил, что на улице нет спидеров, кроме моего, — только старомодные колесные транспортные средства.
Я толкнул дверь и под звон колокольчика шагнул в парикмахерскую Фреда. Казалось, будто я вхожу в голографическую репродукцию картины Нормана Рокуэлла. Очкастый джентльмен пятидесяти с лишним лет, которого я принял за Фреда, старательно подравнивал границы лысины сидящего в кресле клиента. Фред носил белую рубашку, галстук с узлом не тоньше бильярдного шара и белый пиджак стандартного покроя. Волосы его были зачесаны назад и щедро набриллиантинены, а усики толщиной с карандаш выглядели до неприличия холеными.
Кроме Фреда и лысого клиента, в парикмахерской сидели двое глубоких стариков, толстяк, молодой человек и мальчик. Старички в углу играли в шашки, толстяк курил сигару и читал «Охотничий еженедельник», молодой человек скучал, а мальчик заметно нервничал — ему, видимо, еще только предстояло посвящение в Братство Стригущихся.
Я сел в углу, снял шляпу и улыбнулся; ни одно из моих движений не ускользнуло от тринадцати бдительных очей (один из игроков в шашки носил повязку на глазу). Фред первым утратил интерес ко мне и вернулся к лысине. Наступила мертвая тишина, если, конечно, не считать звуками лязганье ножниц и вжиканье шашек. Я улыбался до ушей, я буквально из каждой поры источал дружелюбие, но почему-то это не действовало. Тогда я решился на отчаянный шаг.
— А у вас и правда ничего городок.
Тишина в парикмахерской загустела как бриллиантин в шевелюре Фреда. После долгой и томительной паузы Фред, не отрывая глаз от лысины клиента, осведомился:
— Вы что, проездом у нас?
— Ну, не совсем. Но в Ричфилде впервые. Я из Сан-Франциско.