Медсестра подошла к двери, открыла её и жестом кого-то позвала к себе войти. В кабинет главврача через некоторое время вошла молодая привлекательная женщина с ребёнком в руках. Она молча прошла по всему кабинету и подошла почти вплотную к доктору. Вид у неё был обречённый, лицо бледное со странным синим оттенком.
- Я знаю, что вы мне хотите сказать! - произнесла она загробным голосом.
- И тем не менее по закону я это должен сделать. Согласно указу губернатора об ограниченном использовании ресурсов космического города любые новорождённые, у которых обнаружены отклонения в физическом и даже интеллектуальном состоянии, должны быть изъяты у родителей и подлежат обязательному умерщвлению. Ресурсы нашего города крайне ограничены. В нашей ситуации мы не имеем права держать неполноценных детей. Они будут отвлекать вас, еду и социальные структуры. Я заявляю вам это официально. Сейчас вы выйдете из кабинета одна, а наша медсестра поможет вам заполнить все документы.
- Хорошо! - еле выдавила из себя мать.
- Ольга! Проводите эту женщину и помогите ей с бумагами. Не плачьте! Мне сказали, это ваш третий ребёнок.
- Да. Первому шесть лет. Я его ещё на Земле родила. А второго я родила полтора года назад. И его тоже... его первого...
- Я уверен, что вы ещё сможете родить не одного ребёнка. И они обязательно будут здоровыми. И вырастут жизнерадостными мальчуганами и девчатами.
- У меня недавно муж зачах... - встрепенулась женщина и посмотрела на доктора. Глаза её были красными, но уже абсолютно сухими. - Он у меня был из первой волны преобразованных
- Что делать? Мы все стараемся выжить, как можем. Из-за этой ужасной катастрофы. Сейчас всем несладко. У меня недавно внук тоже родился с теми же диагнозами, что и ваш ребёнок.
Доктор отвернулся на своём кресле в другую сторону и сделал вид, будто что-то ищет. На самом деле он просто прятал взгляд как можно дальше от женщин. На счёт внука он обманул - у него неделю назад у троих новорождённых внучек были выявлены умственные отклонения.
- Вы хотите попрощаться с вашим ребёнком?
- Нет. Я не смогу. Мне будет легче этого не делать.
- Тогда можете идти.
Подождав пару минут, главврач встал и подошёл к ребёнку:
- Какой ты красивый. Милый и красивый мальчик. Может, ты ничего и не понял из нашего разговора. И ничего не запомнишь. Но поверь, что тебя никто не будет умерщвлять. Сегодня мы тебя отправим в один из приютов одного из наших четырёх космических городов. И там ты будешь расти в тепличных условиях до восемнадцати лет. Скорее всего, ты не будешь блистать умом всё это время. Тебя будут кормить, за тобой будут ухаживать. Хотя ты будешь человеком второго сорта. И не от того, что такое расслоение у нас в городе. Просто изначально у нас было слишком большое скопление плохих генов. А потом ты неожиданно станешь умным и талантливым. Обязательно получишь увлекательную и хорошую профессию. За два месяца станешь инженером или даже врачом. Единственное, что тебе нельзя будет быть полицейским или управленцем. Просто потому, что у нас ещё современные технологии не достигли желаемого результата. И мы не можем тебя вылечить. Мы можем лишь сделать так, чтобы по достижению совершеннолетия обратить тебя в среднестатистического человека. Ты станешь, как и многие-многие другие. И после преобразования ты будешь жить не больше четырёх лет. Вот так! Но я обещаю! - доктор погладил ребёнка по голове. - Я тебе обещаю, что всё это время ты будешь счастлив. Тебе найдут семью. Из преобразованных. Может быть, даже в жёны тебе достанется одна из моих... - доктор всхлипнул. - Моих внучек. Потому что по закону тебе нельзя будет выйти за изначально здоровых людей с чуть лучшим набором генов. Просто закон охраняет людей от порчи генома. И будет охранять. Но ты со своей семьёй итак будешь счастлив. В твоей личности будет заложено родить и воспитать как можно больше детей. Родить ты их родишь. Воспитывать их будем мы. Как и тебя... Мы тебе скажем, что твоё ребёнок должен быть умерщвлён. И заберём. И круг повторится. Просто, нельзя, чтобы родители знали, что их дети живы. Нель-зя! Такая вот сложная штука генетика. Такие дела! Вот уже третий год мы всё бьёмся с этим, но никак значительно улучшить ситуацию не получается. А люди нужны. Рабочие руки нужны. Пускай и на такой короткий срок, как четыре года. Ради их ты и будешь жить восемнадцать лет. Вот так. Так что, если ты вдруг всё это запомнишь, то прости меня. Я пока ничего большего сделать для тебя не смогу.
Доктор говорил медленно, очень тщательно выговаривая слово за словом. Он даже присел рядом с ребёнком и склонился над ним, будто прощаясь с ним вместо ушедшей матери. После того, как длинная речь была сказана, главврач замолчал минут на шесть-семь, будто о чём-либо думая или вспоминая, всё ли он сказал ребёнку. Он вообще имел привычку вот так вот говорить напутственные речи, почти наизусть выучив слова за два с небольшим года.