— Мы полагали, что он в карете вместе с Беном, — Джарвис пристально посмотрел Мэдлин в глаза, — но, поразмыслив, я пришел к заключению, что он не там. Он слишком хитер и слишком осторожен, он использовал своих подручных, чтобы схватить Бена, а сам, вероятно, уже в Лондоне, ждет, чтобы они доставили туда мальчика. — Он замолчал, представляя себе события — воображая, что делал бы он сам, будь на месте преступника. — Он будет говорить с Беном и спрашивать о броши — он постарается замаскировать свою цель, но неизбежно спросит об украшении. Обстоятельства этой встречи сделают для Бена невозможным опознать его позже — негодяй слишком умен, чтобы идти на риск. — Джарвис глубоко вздохнул. — И по той же причине, я думаю, когда Бен даст ему ответ, он прикажет своим подручным отпустить Бена где-нибудь в Лондоне. Он понимает, что мы будем искать Бена, и у него нет причины становиться соучастником убийства — пока Бен не может его опознать, ему нечего бояться.
— Он заставит нас обыскивать Лондон, все его закоулки, чтобы разыскать одного десятилетнего мальчика… — кивнула Мэдлин, следившая за ходом его мыслей, — и, таким образом, задержать нас там на ближайшее обозримое будущее.
— И сделать полуостров, как он уверен, неконтролируемой, незащищенной территорией.
Днем при солнечном свете, освещавшем впадины и морщины на лице Мэдлин, говорившие о напряжении последних двадцати четырех часов, Джарвис внимательно всматривался в нее, но ни в ее чертах, ни в глазах, когда он встретился с их взглядом, не мог увидеть ничего, что дало бы ему возможность предположить, что она мысленно следовала туда же, куда в конечном счете вели его собственные мысли. Призвав на помощь улыбку, Джарвис поднес к губам руку Мэдлин, поцеловал, опустил свою, руку и повернулся лицом вперед.
— Мы делаем все, чтобы догнать ту карету, и на данный момент это все, что мы можем сделать.
Джарвис чувствовал необъяснимую уверенность в том, что преступник прикажет отпустить Бена где-нибудь в Лондоне — скорее всего в районе трущоб и красных фонарей, но он не мог определенно сказать, будут ли омерзительные помощники мужчины досконально исполнять его приказы или решат получить от десятилетнего мальчика дворянского происхождения то, что могут получить.
Это был настоящий кошмар, и каждая его деталь была так же страшна, как мысль о том, что может произойти, если помощники повинуются и оставят Бена бродить среди лондонских трущоб одного, беззащитного и беспомощного.
Уже приближался вечер, когда они добрались до окраины Бейсингстока.
Громко протрубил рожок, и через несколько минут их экипаж свернул под арку «Пяти колоколов», одной из самых больших гостиниц города. Как только экипаж остановился, Джарвис вышел, чтобы поговорить с конюшим, чья команда освобождала больших сменных лошадей от их упряжи.
Тот рассказал, что ему удалось заглянуть внутрь кареты, которую они преследовали.
— Он видел маленького мальчика — Бена, — плотно укутанного одеялом и спящего на сиденье. Возможно, Бена привязали, чтобы, так сказать, ограничить его движения, но конюший не видел никаких веревок. Однако, судя по его описанию двух мужчин, находившихся в карете, мы оказались правы, считая, что они просто помощники — причина, по которой конюший заглянул в карету, заключалась в том, что он не мог представить себе, где такие люди взяли деньги, чтобы путешествовать подобным образом.
— Итак… — Мэдлин нахмурилась, — полагаю, мы отправимся как можно скорее?..
Вопросительно подняв брови, она обернулась к Джарвису.
— Их карета больше чем на час опережает нас. Мы значительно приблизились к ней, но до столицы остается четыре-пять часов — и даже при той скорости, с какой мы едем, мы не сможем догнать их за такое время на таком расстоянии.
— Значит?..
Страх, с которым Мэдлин боролась весь день, сдавил ей сердце, и она в упор посмотрела в глаза Джарвиса.
— Значит, — он не отвел глаз, — остается примириться с тем, что они достигнут Лондона раньше нас, скроются в его улицах и нам придется искать Бена там, когда они его отпустят. Единственное во всем этом, чему можно радоваться, — то, что это не произойдет немедленно. Преступнику необходимо сначала увидеться с Беном, поэтому самое раннее, когда они отпустят Бена, — это завтра днем.
Глядя в его янтарные глаза, Мэдлин читала в них твердое, как скала, обещание, что они найдут Бена.
— Тогда… что теперь? — Она с трудом перевела дыхание. — Что ты предлагаешь?
— Мы поедем в Лондон, но больше нет смысла погонять себя и лошадей. — Он оглянулся по сторонам. — Устроим здесь короткий перерыв — пообедаем, немного отдохнем, а потом снова отправимся в путь. Когда мы найдем Бена, ему от тебя будет мало пользы, если ты упадешь в обморок от голода, — словно прочитав ее мысли, сказал Джарвис, и у него слегка расслабились губы.