— Альберт — настоящее сокровище, невероятно одаренный ребенок! — с восторгом воскликнула ее сиятельство.
Мэдлин обнаружила, что ее мысли опять где-то далеко, и постаралась заставить себя быть внимательнее, хотя внутренне понимала, что все эти ее привычные общественные обязанности — довольно скучное дело.
Пробормотав извинение и виновато улыбнувшись, она отошла от кружка леди Портлевен, решив присоединиться к сквайру Ридли, сделала шаг в выбранном направлении — и почувствовала, как у нее натянулись нервы.
Взглянув вбок, она убедилась, что Джарвис находится именно там, где она и ожидала его увидеть, — рядом с ней, совсем близко.
Остановив свой взгляд на его губах, Мэдлин заметила, как они изогнулись, и почувствовала его взгляд на своем лице. Снова теряя способность дышать, она решительно вдохнула и, подняв взгляд, посмотрела Джарвису в глаза.
— Добрый вечер, милорд. Не думала, что мы увидим вас здесь.
Джарвис какое-то мгновение удерживал ее взгляд, а потом оглянулся по сторонам.
— Возможно, это не моя привычная обстановка, но так как я поселился здесь, думаю, это посещение может оказаться полезным для того, чтобы обогатить мое знание местного общества. — Он взглянул на Мэдлин. — Я надеюсь, что в обмен на мой поиск информации в интересах ваших братьев вы могли бы помочь мне в этом деле. Например, кто они?
Он кивком указал на пару, разговаривавшую с мистером Катерхемом.
— Это Джеффри, они здесь относительно недавно, — сообщила Мэдлин. — Они приобрели старую ферму Суонстона в Тренансе.
— А-а. — Сжав пальцами локоть Мэдлин, он увлек ее на неторопливую прогулку. Она строго посмотрела на него, но ничего не возразила, и Джарвис улыбнулся. — Если мы останемся стоять, миссис Хендерсон подсуетится и поймает меня в ловушку.
— Вы хорошо запомнили ее.
Мэдлин скрыла ироничную улыбку.
— Большей сплетницы еще свет не видывал. По крайней мере, — уточнил Джарвис после короткого размышления, — в этих краях.
— Значит, в Лондоне еще хуже? — Мэдлин бросила на него изумленный взгляд.
— О да. В Лондоне они стремятся к упрощению формальностей.
— Если вы помните миссис Хендерсон, то здесь есть и другие, кого вы должны помнить.
— А-а, но они такие, какими я их помню? Например, вот… — Продолжая идти, Джарвис обратил ее внимание на крупного джентльмена средних лет, склонившегося над более пожилой леди с острыми чертами, которая сидела в кресле, держа перед собой трость. — Джорджа все так же, как и прежде, держат в ежовых рукавицах?
— Мать только крепче держит его, считая себя жертвой многих болезней.
— Она производит впечатление крепкой здоровьем.
— Так и есть. По всеобщему мнению, она еще похоронит Джорджа. — Мэдлин немного помолчала, а потом добавила: — Безусловно, она почти сразу же последует за ним, потому что без него ей некого будет ругать, изводить и тиранить, а это, очевидно, единственная цель ее жизни.
— Я бы сказал «бедный Джордж», но, если мне не изменяет память, он всегда был тем, кто просто сдался.
— Бесхребетным, — кивнула она. — И конечно, она так и не позволила ему жениться.
— А как местные скандалы? Я вижу, Катерхемы еще вместе.
— Да, все прошло. В эти дни они, очевидно, успокоились. — Мэдлин посмотрела еще дальше. — Джулиарды так же влюблены друг в друга, как и раньше, и все остальное продолжает идти по-прежнему — о, за исключением сенсационной женитьбы Роберта Хардести.
— Я слышал о ней. — В ответ на стальные нотки, прозвучавшие в его тоне, Мэдлин бросила на Джарвиса быстрый взгляд, но его выражение оставалось абсолютно непроницаемым. — И какова новая леди Хардести?
— Честно говоря, не могу сказать; мало кто из нас с ней знаком. А отзывы тех, кто познакомился, не столь уж лестны, и все суждения сводятся к тому, что она «лондонская кокетка».
— Достаточно о соседях. — Отметив про себя здравый смысл ее суждений, Джарвис окинул взглядом окружающих. — Расскажите мне вообще о местных делах. Я знаю о рудниках… а что с рыбной ловлей? Как прошли последние сезоны?
Он вел ее по длинному склону лужайки, задавал Мэдлин вопросы, она отвечала, он слушал. Джарвис по крохам и кусочкам собрал информацию от других — от своих управляющих, своих слуг, своих конюших, — но оценки Мэдлин были более всесторонними, более сбалансированными, больше отвечали тому, что ему нужно было узнать. Ее и его точки зрения во многом были одинаковыми.