Анна открыл рот и снова закрыл, не издав ни звука. Поставил чашу на стол и покачал головой.
— Совет не пойдет на это! Это безумие.
— Я уже говорил с большинством членов Синедриона. Они не станут возражать.
— Уж Шимон и Гамалиил наверняка…
— Они были первыми, с кем я говорил.
— А другие?
— Разногласий не будет, уверяю тебя. Голоса уже посчитаны.
— Но… кто же совершит обряд миропомазания? Не Ирод же! Ведь он идумей!
— Нет, не Ирод.
— Тогда кто же?
— Ты, — улыбнулся Каиафа.
8
Южный Иерусалим, Тальпиот
Рэнд припарковался рядом с забрызганным грязью самосвалом и вышел из машины, прикидывая, что с того момента, как «скорая» увезла мальчика, прошло около часа. Потрогал лоб — кровь засохла.
«Одно к одному, — подумал Рэнд, — ну и денек».
Сделав несколько шагов, он увидел девушку в военной форме — шортах и рубашке цвета хаки. Она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на громыхающий гусеницами бульдозер на вершине холма. На ней был широкий армейский ремень с кобурой.
— Я прошу прощения, — обратился к ней Рэнд.
Девушка обернулась и пристально посмотрела на него.
«Ей лет двадцать шесть — двадцать семь», — прикинул Рэнд.
Порывшись в кармане рубашки, достал измятый листок бумаги.
— Я ищу старшего сержанта Шарона, — сказал он, старательно выговаривая «Шарон» вместо привычного английского «Шэроун». — Не подскажете, как мне его найти?
— Думаю, я смогу вам помочь, — ответила девушка по-английски с еле заметным акцентом. — Какое у вас дело к сержанту Шарону?
— Я профессор Рэндал Баллок, приехал, чтобы руководить раскопками. Если вы скажете, где найти сержанта, я не буду отнимать у вас время.
— Мы вас ждали. — Девушка сняла руки с груди и положила их на талию. — Думали, вы раньше появитесь.
— Мне жаль, но меня едва не убили. Недалеко отсюда уличные беспорядки, и я застрял в толпе.
Девушка направилась к вершине холма. Рэнд последовал за ней.
— Да, вам не повезло.
— Боюсь, вы просто не представляете, что там происходило. Я думал, мне уже не выбраться.
— Как вы сейчас?
Рэнд посмотрел на нее внимательнее. Никакой косметики. Черные волосы заколоты гребнем. Глаза темно-карие, лицо загорелое, но не чересчур, тонкие черты. У него появилось ощущение, что в душе она посмеивается над ним. Рэнд отвел глаза.
— Кому это нужно? — спросил он.
— Что именно?
— Насилие. Они разбили окно в моей машине и едва не раздавили мальчишку.
— Они протестуют.
— Вижу. Но против чего?
Девушка пожала плечами с явным безразличием.
— Видно, не могут без этого.
Место, где бульдозерист обнаружил подземную полость, было обозначено столбиками и желтыми лентами.
— Идем.
Девушка приподняла ленту и прошла за ограждение. Рэнд последовал за ней, чувствуя, как его охватывает волнение. Он внутренне собрался и, присев на корточки у края пролома, посмотрел вниз. Солнце стояло высоко, ярко освещая гробницу.
Четыре оссуария, костницы, вытесанные из известняка. Два расколоты, на несколько крупных фрагментов каждый, и два совершенно целые, только присыпанные пылью.
— Сами понимаете, — сказала девушка, — условия для работы тут не самые лучшие. Департамент древностей требует сделать все как можно скорее.
— В какие сроки?
Девушка пожала плечами.
— Учитывая ситуацию, их надо понимать в буквальном смысле: как можно скорее.
Рэнд вытер пот со лба.
— Мне нужно точно знать сроки. От этого зависят все дальнейшие действия. Несколько недель? Или месяцев?
— Несколько дней.
— Это несерьезно.
Рэнд почувствовал, как кровь бросилась в голову, и совсем не от жары.
— Судя по всему, это иудейская усыпальница времен Второго Храма. Именно об этом говорят оссуарии.
Он имел в виду вытесанные из камня костницы, ящики для костей умерших, которые были в ходу у иудеев с I века до Р. X. и до 70 года н. э., когда Храм разрушили римляне. Когда тело истлевало, кости очищали и складывали в такой ящик, обычно вытесанный из известняка. Помимо надписей со сведениями об усопшем и его семье на стенках оссуария вырезали орнамент.
— Здесь их по крайней мере четыре, — продолжал Рэнд. — Возможно, и больше, но мы этого не узнаем, пока не спустимся вниз.
Девушка снова скрестила руки на груди.
— Боюсь, вас никто не будет слушать. В Израиле все не так просто. Как вы понимаете, тут у нас стоит только воткнуть лопату в землю, и сразу обнаружатся какие-нибудь древности. В этом районе Иерусалима, например, сплошные гробницы, и в них уже были найдены тысячи таких ящиков. Я знаю, что археологи каждый раз хотят аккуратно, не торопясь, извлечь каждый осколок кости, камень или черепок. Я вас понимаю, но нужно учитывать, что в Израиле то и дело находят что-то, вызывающее интерес у археологов, и такое случается сотни раз каждый год. Но нельзя игнорировать политические, религиозные и экономические реалии.