Раскрыв рот от удивления, осторожно присел на лавочку, которая каким-то необыкновенным чудом появилась из воздуха, как только он подумал о ней.
Чудеса, что проплывали сейчас по воздуху, ничем не уступали чудесам, которые сделал Творец за прошлую неделю. Чересчур пушистые коты, необыкновенно смешные коровы вперемешку с бесхвостыми крокодилами и покосившимися замками проносились мимо него ураганом, волнуя трепетные крылышки бабочки на костюме.
Дети творили! И эти разноцветные мелки - те самые, что он вчера забыл на веранде - материализовали все, о чем смели помыслить маленькие создания в своих задорных фантазиях.
- Вот что я забыл! - стукнув себя по лбу, он растянулся в счастливой улыбке. - Дети! Создатели! Маленькие творцы!
Возможно, он произнес это слишком громко, отчего ребятня, шуршащая на пару с осенней листвой, разом поднялась с колен и хором прокричала: «Чего Вам, дядя?»
Детские слова вырвали из сладкой полудремы, засасывавшей внутрь, словно старое матерое болото. Молодой профессор биологии мумией застыл у окна, уставившись на детей-первоклашек, разрисовывавших двор колледжа цветными мелками. Как он оказался в таком положении - спиной к аудитории - для него вот уже несколько секунд оставалось загадкой. Ему причудилось необычное видение, а может и воспоминание, природу которого даже он - профессор, биолог, генетик со стажем - не мог себе объяснить, продолжая молчаливо таращиться на школьный двор. Видения и образы были настолько яркими и живыми, что мысль о галлюцинациях стала лидировать в гонке вариантов, обгоняя главную конкурентку - фантазию на половину корпуса.
- Профессор! Что с Вами? - раздалось с первой парты.
- Задумался, прошу прощения, - мужчина ловко развернулся от окна, обогнул свой рабочий стол, на ходу поправил бабочку и выжидательно замер у доски, обводя группу вопросительным взглядом.
- И кто расскажет нам о генетической памяти? - он подмигнул огненно-рыжей студентке, у которой способности к генетике проявились еще на подготовительных курсах. - Может Вы, Ева?
- С удовольствием! Позвольте мел?
Он и не заметил, что все это время нервно вертел в руках крохотный кусочек мела, найденный на автобусной остановке утром.
- Конечно, - он протянул мелок, уселся на свой стул и приглушенно хлопнул в ладоши. Белая взвесь роем подпрыгнула над столом и вместе со сквозняком ускользнула в открытое окно.
В висках у профессора застучали стальные молоточки.
Над головой загорелась стеклянная стоваттная лампочка.
Дунул ветерок, и лампочка со скоростью света обратилась в грушу. Оставшись без опоры, рухнула вниз. Профессор ловко поймал утянутый гравитацией фрукт и торопливо сунул в карман пиджака.
Эта особенность обнаружилась еще в детстве. Мысли и идеи непонятным образом материализовались в одинаковые жёлтые груши. Появление лампочки в момент серьезной умственной работы говорило об одном: появилась лампочка - созрела идея. Весь мир, окрестивший «Богом в пеленках» тогда еще крохотного карапуза, сейчас уже принюхался к чуду и оставил беднягу в покое. Тем более, наука никаких разумных ответов давать не собиралась. Ибо, не могла.
«Чудо» - твердили все.
«Мелок» - подумал мужчина и, что есть силы, зажмурился. Видимо, это прикосновение к нему вызвало такую ярую бурю незнакомых образов и картин. А быть может, эти видения всего лишь старые воспоминания, затертая поколениями генетическая память, которая случайным непостижимым образом очутилась в его голове этим утром?
Ответов, к сожалению, не было заготовлено.
Профессор достал из кармана часы на золотой цепочке. Секундная стрелка суматошно носилась по кругу. Ребятня в аудитории возбужденно затарахтела. Профессор снова зажмурился и спустя пару секунд широко открыл глаза, уверовав, что мужчина с живым пирогом - совсем не фантазия сходящего с ума учителя. Груша в кармане подтверждала эту идею.
Необыкновенно сильно захотелось яблочного пирога с какао.
- До следующего урока, дети, - громко произнес он. - Ева, спасибо за прекрасный доклад!
А затем запустил руку в карман и протянул грушу раскрасневшейся от похвалы девушке.
- Это Вам, Ева.
Она взяла плод. Надкусила.
7. Необратимые последствия экзотических способов лечения
Эйм открыл глаза.
- Очнулся, Америго? - участливо поинтересовался вождь ирокезов всё тем же рычащим голосом.