Предупрежденный четырехкратным сигналом, Джексон рванул по улице и прижался к левому поребрику, чтобы прикрыть Натали, пока она открывала дверцу машины. Тот, с автоматом, обеими руками схватил ствол, установил его на крыше припаркованного «Вольво» и начал целиться в отблеск фонаря на ветровом стекле машины прямо перед лицом Джексона.
«Похоже, вечером у мадам Буду был не один чай со сливками, — подумал Зубатка. — Видать, здорово достали старую шлюху». Он бесшумно подбежал в своих пятидесятидолларовых адидасовских кроссовках к белому ублюдку и сделал подсечку. Тот ударился подбородком о крышу «Вольво», и Зубатка вдобавок шмякнул его лицом о стекло, после чего выхватил автомат и на всякий случай положил указательный палец на спусковой крючок. В фильмах они швыряются стволами, как игрушками, но Зубатка видел братишек, убитых из упавших револьверов. «Людей убивают не люди, — рассуждал он, оттаскивая тело подальше от тротуара, — а поганые стволы».
Джексон дважды нажал на кнопку своего передатчика и завел мотор. Зубатка оглянулся, убедился, что белый ублюдок без сознания, но дышит, и только тогда спросил:
— Эй, братишка, что происходит?
— С дамой все в порядке, старик. Что у тебя? — Дешевый микрофон и слабая мощность исказили голос Джексона.
— Ублюдок с большим армейским револьвером 45 калибра, ему не понравилось твое лицо, старик. Сейчас он отдыхает.
— Как отдыхает? — проскрежетал голос Джексона.
— Дремлет. Что с ним делать? — У Зубатки был нож, но они решили, что если в таком фешенебельном районе будут обнаружены трупы, это может повредить делу.
— Тихо оттащи его куда-нибудь, — сказал Джексон.
— О'кей. — Зубатка поднял бесчувственное тело и бросил в кусты. Отряхнувшись, он снова нажал кнопку передатчика:
— Вы вернетесь или совсем сваливаете?
Из-за увеличившегося расстояния голос Джексона был едва слышен. Зубатка начал гадать, куда это они направляются.
— Позднее, старик, — ответил Джексон. — Не горячись. Мы вернемся. Не высовывайся.
— Черт, — выругался Зубатка, — вы, значит, едете кататься, а я сиди себе здесь?
— Право старшинства, старик. — Голос Джексона был уже еле слышен. — Я вступил в Братство Кирпичного завода, когда ты еще сидел в штанах своего папаши. Не высовывайся, братишка.
— Пошел к черту. — Зубатка помолчал, но ответа не последовало, и он понял, что они выехали за пределы слышимости. Он положил передатчик в карман и бесшумно двинулся обратно к своему укромному месту, вглядываясь в каждую тень, дабы удостовериться, что больше никаких военных сил мадам Буду не выслала.
Зубатка просидел между мусорным бачком и старым забором меньше десяти минут, вспоминая в подробностях и проигрывая одну из своих любимых сцен с Белиндой в постели гостиницы «Челтен», когда за его спиной что-то хрустнуло. Он мгновенно вскочил, на ходу раскрывая лезвие стилета. Стоявший сзади человек казался ненастоящим — слишком огромным и без единого волоса на голове.
Одним взмахом своей мощной ладони Калли выбил нож из руки Зубатки. Затем правой рукой схватил худого негра за горло и поднял его в воздух.
Зубатка задыхался, перед глазами у него все расплывалось, но, даже находясь в тисках этой массивной туши, оторвавшей его от земли, он умудрился дважды лягнуть Калли в пах и так ударить по ушам лысого ублюдка, что у того могли разорваться барабанные перепонки. Однако чудовище даже не поморщилось. Зубатка потянулся пальцами к его глазам, но огромные руки на его горле сомкнулись еще плотнее, туже, а потом раздался громкий хруст ломающихся позвонков.
Калли бросил бьющегося в агонии негра на гаревую дорожку и с безучастным видом стал наблюдать за ним. Агония длилась почти три минуты, сломанная шея перекрыла доступ воздуха в легкие. Калли пришлось наступить своим массивным сапогом на сотрясающееся и мечущееся тело. Когда все было кончено, он достал нож и произвел несколько экспериментов. Убедившись, что чернокожий действительно мертв, Калли зашел за угол, поднял бесчувственное тело Говарда и без всяких усилий перенес обоих через улицу в дом, где со второго этажа продолжал струиться слабый зеленоватый свет.
Когда Джексон и Натали были на полпути к мысу Плезант, дождь начался снова. Джексон попытался вызвать Зубатку по радиосвязи, но гроза и расстояние в десять миль, похоже, мешали этому.
— Как ты думаешь, с ним будет все в порядке? — спросила Натали. Сев в машину, она тут же сняла с себя пояс со взрывчаткой, но монитор энцефалограммы, который должен был дать сигнал тревоги при первом же появлении Тета-ритма, оставила. Однако Натали возлагала на это мало надежды. В основном она уповала на то, что Мелани не захочет в такой момент бросать вызов Нининому контролю. Натали гадала, не подписала ли она сама себе смертный приговор, признавшись в том, что не является Нининой пешкой.
— С Зубаткой? — переспросил Джексон. — Да, он побывал не в одной передряге. К тому же он не дурак. Кто-то же должен наблюдать, чтобы мадам Вуду за это время не удрала. — Он внимательно посмотрел на Натали. Дворники монотонно шуршали по залитому дождем ветровому стеклу. — У нас что, изменились планы ?
Девушка кивнула.
Джексон пожевал зубочистку.
— Ты собираешься на остров, да?
— Откуда ты знаешь? — выдохнула Натали.
— Сегодня днем ты звонила одному пилоту и просила его не уходить, так как для него может найтись дело.
— Да, — призналась Натали, — но тогда я думала о завтрашнем дне, когда все будет уже позади.
— А ты уверена, что завтра все будет позади, Натали?
Девушка смотрела вперед. Потоки дождя заливали стекло.
— Да, я уверена! — решительно ответила она.
Дерил Микс стоял в кухне своего трейлера, закутавшись в синий халат, и, прищурясь, смотрел на двух своих вымокших гостей.
— А откуда мне знать, что вы не какие-нибудь черномазые террористы, пытающиеся вовлечь меня в свою безумную затею? — осведомился он.
— Тебе незачем это знать, — ответила Натали. — Поверь мне на слово. Главные негодяи — это Барент и его группа. Они захватили моего друга Сола, и я хочу вызволить его.
Микс почесал седую щетину.
— Кстати, по дороге сюда никто из вас двоих не заметил, что там льет как из ведра и условия просто штормовые?
— Да, — кивнул Джексон, — мы заметили.
— И вы по-прежнему хотите оплатить полет на самолете?
— Хотим, — сказала Натали.
— Не знаю, каковы расценки для такой экскурсии, — бросил Микс, открывая банку с пивом.
Натали достала из-под свитера толстый конверт и положила его на кухонный стол. Микс заглянул внутрь, кивнул и отхлебнул пива.
— Здесь двадцать одна тысяча триста семьдесят пять долларов и девятнадцать центов, — сообщила она.
Микс почесал в затылке.
— Обобрали банк для такого дела, а? — ухмыльнулся он и сделал еще один большой глоток из банки. — Хотя какого черта! Отличная ночка для полета. Подождите здесь, пока я переоденусь. Наливайте себе пиво, если у вас в КГБ это не запрещено.
Дождь лил не переставая, скрывая из виду маленький ангар, освещенный прожекторами.
— Я тоже полечу, — сказал Джексон.
— Нет. — Натали, поглощенная своими мыслями, покачала головой.
— Черта с два! — прорычал Джексон и поднял тяжелую черную сумку, захваченную им из машины. — У меня плазма, морфий, бинты... полная аптечка. Что будет, если ты вылезешь из этого пылесоса, а человеку нужен врач? Ты подумала об этом, Нат? Предположим, ты вытащишь его и он умрет от потери крови на обратном пути — ты этого хочешь?
— Ладно, — согласилась Натали.
— Готов! — крикнул Микс из ангара. На нем была синяя бейсбольная кепочка с вышитой белыми нитками надписью «Киты Иокогамы», древняя кожаная куртка, джинсы и зеленые кроссовки. На ремне висела кобура, из которой выглядывала инкрустированная рукоять «смита-и-вессона» 38-го калибра. — Только два требования! — заявил он. — Первое: если я говорю, что сесть невозможно, значит это действительно так. Тогда я оставляю себе треть ваших денег. И второе: больше не вытаскивайте свой злосчастный «кольт», если не собираетесь им пользоваться. Советую вообще не решать со мной вопросы таким образом, не то придется вам плыть всю дорогу назад, понятно?