Джексон и Натали согласно кивнули.
Натали однажды каталась с отцом на «американских горках», и у нее хватило ума больше никогда этого не делать. Но их полет оказался в тысячу раз хуже.
Маленькая кабина «Сессны» запотела, по ветровому стеклу стекал настоящий водопад. Натали не могла даже точно сказать, когда они взлетели, разве что скачки и прыжки стали резче, а заносы — круче. Лицо Микса, освещенное снизу красноватыми огоньками приборного щитка, приобрело одновременно какие-то оттенки дьявольщины и слабоумия. Натали не сомневалась, что и ее лицо также выражает идиотизм со смесью откровенного ужаса. «Черт, старик», — иногда произносил Джексон, когда его подбрасывало вверх, а потом опять наступала тишина, если не считать воя ветра, грохота дождя, скрежета измученных механизмов, раскатов грома и жалостного тарахтения двигателя.
— Пока неплохо, — заметил Микс. — Подняться над этой заварушкой нам не удастся, но мы оставим ее позади, когда доберемся до Сапело. Все идет как надо. — Он повернулся к Джексону и осведомился:
— Вьетнам?
— Да.
— Морская пехота?
— Врач из сто первого.
— Когда демобилизовался?
— Не демобилизовывался. Нас с двумя братишками выперли, когда малыш Кит Карсон из ракетных войск подорвался на собственной мине, после того как мы накурились.
— А те двое?
— Прибыли домой в полиэтиленовых мешках. А мне дали еще одну ленточку, как раз вовремя, чтобы я успел проголосовать за Никсона.
— И ты проголосовал?
— Черта с два, — засмеялся Джексон.
— Да, я тоже не припомню, чтобы получал что-нибудь стоящее от политиков, — отозвался Микс. Натали переводила взгляд с одного на другого. Салон «Сессны» внезапно осветило вспышкой молнии, словно прорезавшей крыло самолета. В то же мгновение порыв шквального ветра попытался перевернуть их вверх тормашками, и они начали падать, пролетев едва ли не вертикально вниз двести футов, как сорвавшийся с троса лифт. Микс поправил что-то у себя над головой и постучал по прибору, в котором метался черно-белый шарик.
— Еще час двадцать, — зевнул он. — Мистер Джексон, там где-то у ваших ног стоит большой термос. И кажется, есть кое-что закусить. Почему бы вам не выпить кофе и не налить мне? Не хочу выглядеть негостеприимным. Мисс Престон, что я могу вам предложить? Полет в первом классе предполагает высокий уровень обслуживания на борту самолета.
— Нет, спасибо. — Натали отвернулась к иллюминатору. Внизу блеснула молния, осветив обрывки черных туч, похожих на лохмотья одеяния какой-нибудь ведьмы. — Пока ничего не хочется, — добавила она и попыталась закрыть глаза.
Глава 34
Остров Долменн
Вторник, 16 июня 1981 г.
Сол сбросил скорость, и катер, проплыв еще немного, мягко коснулся пристани. В конце пирса мигнул зеленый огонь, посылая незаметный сигнал в пустую Атлантику. Сол закрепил катер, выкинул на пристань пластиковую сумку и вылез сам, встав сначала на одно колено и держа наготове М-16. Пирс и пляж были пусты. На асфальтовой дорожке, уходившей к югу, вдоль берега стояли неприкрытые карты для гольфа. Никаких других катеров у причала не было.
Сол перекинул сумку через плечо и осторожно двинулся к Дубовой аллее. Даже если Барент отправил большинство охранников на его поиски, он не мог поверить, что тот оставил незащищенными подходы к особняку. В любой момент ожидая выстрелов, Сол углубился в темноту под навес деревьев. Вокруг было тихо, если не считать слабого шелеста листьев при порывах легкого бриза с океана. Вдали виднелись огни особняка. Главной задачей Сола сейчас было попасть туда живым.
Сол вспомнил рассказ пилота Микса о том, как освещалась Дубовая аллея, когда на остров приезжали главы государств и высокопоставленные лица. Сегодня ночью здесь царила тьма. Прошло примерно полчаса, пока он, осторожно передвигаясь от дерева к дереву, преодолел половину пути к особняку, а охранников все не было видно. Внезапно Сола пронзила мысль, от которой его охватил еще более леденящий ужас, чем даже страх перед смертью: что, если Барент и Вилли уже отбыли?
Это было вполне возможно. Барент не из тех, кто готов рисковать собой. Сол рассчитывал использовать в качестве оружия самоуверенность миллионера — каждый, кто встречался с ним, включая Сола, обрабатывался таким образом, что лишался возможности причинить ему какой-либо вред. Но что, если вмешательство Вилли в Филадельфии или неожиданный побег Сола все изменили? Забыв об опасности, он сунул винтовку под мышку и помчался по Дубовой аллее.
Он пробежал всего двести ярдов, затем резко остановился, опустился на колено и поднял ствол винтовки. Пытаясь восстановить дыхание, Сол прищурился и в который раз пожалел, что лишился очков. В тени невысокого дубка лицом вниз лежало чье-то обнаженное тело. Сол огляделся, снял с плеча сумку и подошел ближе. Это была женщина, к тому же частично одетая. Ее спину прикрывала разорванная окровавленная рубашка, спутанные волосы падали на повернутое в сторону лицо, пальцами разведенных рук она будто царапала землю, правая нога была согнута. Вероятно, она бежала в тот момент, когда подверглась нападению. Осторожно оглядевшись и держа наготове М-16, Сол прикоснулся к ее шее, чтобы прощупать пульс.
И тут женщина резко повернула голову. Прежде чем она успела вцепиться зубами в левую руку Сола, он увидел разинутый рот и безумные, широко раскрытые глаза мисс Сьюэлл. Она издала звериный рык. Лицо Сола исказилось судорогой, но когда он поднял М-16, чтобы ударить женщину прикладом, с дуба на него спрыгнул Дженсен Лугар.
Сол закричал и выпустил автоматную очередь, пытаясь направить огонь на огромного негра, но пули лишь прошили ветви и листву у него над головой. Лугар рассмеялся и выбил винтовку из руки Сола таким сильным ударом, что та отлетела футов на двадцать. Сол прижал подбородок к груди, сопротивляясь мощному напору руки Лутара, одновременно стараясь высвободить свою кисть из бульдожьей хватки женщины. Правую руку он завел назад, надеясь нащупать лицо и глаза негра.
Лугар снова рассмеялся и приподнял психиатра. Сол услышал, как трещит на левой руке сдираемая кожа. Затем негр развернулся и швырнул его тело в сторону. Сол больно ударился раненой ногой, перекатился на плечо, которое уже горело как в огне, и пополз к сумке, в которой остались «кольт» и «узи». Глянув через плечо, он увидел Дженсена Лугара, стоявшего в борцовской стойке, — его обнаженное тело поблескивало от пота и крови Сола. Мисс Сьюэлл поднялась на четвереньки, словно готовясь к прыжку, — спутанные волосы закрывали ей глаза. В зубах у нее болтался кусок вырванного из руки Сола мяса, по подбородку стекала кровь.
До сумки уже оставалось фута три, когда Лугар бесшумно подскочил и сильно ударил Сола босой ногой под ребра. Сол четырежды перекувырнулся, чувствуя, как из него выходит воздух, а вместе с ним и силы, и еще раз попытался подняться на колени, но в глазах уже начало темнеть. Все слилось в бесконечный коридор с плавающим посреди потным лицом Дженсена Лугара.
Негр еще раз пнул Сола ногой, отшвырнул подальше его сумку и схватил психиатра за волосы. Приблизившись вплотную, он встряхнул обмякшее тело Ласки и произнес по-немецки:
— Очнись, моя пешечка. Пора нам поиграть.
Прожектора большого зала освещали восемь рядов черно-белых квадратов. Тони Хэрод взирал на эту немыслимую шахматную доску, идущую в обоих направлениях на тридцать два фута. В тени переговаривались охранники Барента, от стола с электронной аппаратурой доносились какие-то приглушенные звуки, но на освещенном участке находились лишь члены Клуба Островитян и их помощники.
— Пока эта партия очень интересная, — усмехнулся Барент. — Хотя было несколько моментов, когда я не сомневался, что ее исходом может стать только ничья.
— Да, — согласился Вилли, выходя на свет. Под белым пиджаком у него была белая шелковая водолазка, что придавало немцу вид пастора, только на пленке в негативе. Его редеющие волосы блестели в свете софитов, подчеркивавшем румянец на щеках и скулах. — Я всегда предпочитал испанскую защиту. Сейчас она вышла из моды, но я по-прежнему считаю ее эффективной, если использовать правильные вариации.