— Позвольте помочь?
Амир. Не оглянулась, потому что увидела его боковым зрением. Помог отодвинуть ей стул и жестом руки пригласил всех следовать за ним. Сразу за дверью большого обеденного зала их ждали солдаты, одетые в штатское – почти те же мундиры, только без оторочки золотом или серебром. Но это были солдаты. По мощным фигурам и выправке понять это было несложно. Да и взгляды у них жесткие. Это не робкий персонал, что прислуживал за столом.
— Это что значит? — возмущенно пробасил генерал Васнецов.
— Ваша личная охрана. По приказу государя. Чтобы вы чувствовали себя в безопасности.
— Понятно, — хмуро оценил старый вояка и многозначительно посмотрел на своих коллег. — Естественно, свои апартаменты нам покидать нельзя?
— Почему же? Можно! Но днем и в сопровождении охраны. Мы не можем рисковать дорогими гостями, — склонившись в очередном поклоне, ответил Амир. Но его учтивость не выглядела искренней, хотя именно так звучал голос.
Всех членов делегации повели по длинному, лишенному каких-то украшений коридору. Просто голые былые стены и черный блестящий пол. Но по мере движения всех разделили. Кого-то уводили в один коридор, кого-то в другой. На протесты был дан очередной условно вежливый ответ, и пришлось подчиниться.
Двигались очень долго, были ещё лифт, коридор, узкая лестница, подъем вверх, затем новый коридор. Вскоре из членов делегации осталась одна Калина. В сопровождении лишь Амира она шла куда-то в неизвестность, постоянно оглядываясь назад. По её подсчетам они уже очень и очень высоко. Где-то на самом верху этого огромного дворца. Журналистка немало устала двигаться в неизвестном направлении.
— Что-то не так? — спросил мужчина, после того как гостья в очередной раз остановилась и наградила его взглядом из серии «будет ли конец пути?».
— Почему вы конвоируете меня лично? — холодно осведомилась она.
— Конвоирую? Зачем же так грубо, Ягодка? — через край игриво спросил мужчина, очаровательно улыбнувшись.
Калина осадила вампира холодными глазами и слегка одернула:
— Я вам не Ягодка, солдат, а Калина Владимировна!
Бессмертный в улыбке обнажил свои крепкие клыки. Задела или нет, так и не поняла. Она жутко устала, а тут ещё один кровосос и его неуместные заигрывания. Такое чувство, что у них тут засуха, а она дождь. Два год ждали, если судить по глазам... Не сдержалась и ударила словом. Не то что бы хотела обидеть, просто не любила фамильярности. Этот «парень» самолюбив, это видно, и не лишен тщеславия. Калина сразу поняла, словно всё это самомнение сочится из него, проступая в выражении глаз и лица. Такой далеко пойдет. Даже по головам. Но колкость он проглотил, покорно отвесив легкий извиняющийся поклон, хоть и не лишенный иронии.
— Я, Калина Владимировна, — подчеркнуто вежливо обратился он, — уполномочен государем беречь вас более своей жизни.
— Не помню такого.
— Как же? Разве не в вашем присутствии он дал мне приказ найти вам охрану из числа самых проверенных? Вот я и есть самый проверенный у меня, — Амир растянул губы в ещё одной улыбке и подарил очередной театральный поклон.
— И самый самонадеянный заодно? — колко спросила журналистка.
— А ещё самый сильный и быстрый в моем полку. Разве это плохо, Калина Владимировна?
— В каком вы звании? Государь сказал: вы один из его командиров… — подсчитывая полоски на мундире, протянула Проскурина. Четыре тонкие серебряные... Предположительно – капитан. Вот и шанс проверить догадку.
— Какое это имеет значение? Не рядовой, — пожал он плечами.
Тем временем они подошли к двери, и бессмертный услужливо распахнул её перед гостьей.
— Это имеет значение, «не рядовой», и очень большое. Для вас, по крайней мере. Вы карьерист и тщеславный парень, это видно по глазам. Давно не юнец, значит, уже выслужились, посему заключаю: точно не лейтенант. Даже не старлей. Но ещё не майор. Были бы майором, держались бы уже с невыносимым самомнением. Я таких знаю… А поскольку вы ещё вполне «выносимы»… Вы капитан. Уверена. Так вот, капитан Амир, я ужасно устала и буду благодарна, если мы наконец закончим этот разговор.
— Не смею вас задерживать, Калина Владимировна. Доброй ночи и сладчайших вам…
Он не договорил, был лишен такой возможности. Женщина закрыла дверь перед самым его носом, прекращая поток уже просто невыносимой болтовни. Как же она устала! Никто в целом мире так не устал. Такое чувство, что бессмертные сосут кровь уже и дистанционно. Но, положа руку на сердце, она испытала какое-то томительно сладкое чувство, хлопнув дверью пред носом этого вампира. Именно этого. А вот почему? Пояснить она не смогла…