– В таком разе следует приставить филера и к Варваре, хотя… – он осекся на полуслове, подумав, что будет ловчее волочиться за ней без пригляда агентов графа.
– Успеется. Раз вы намерены приударить за мадемуазель, филеры будут излишни, – шеф жандармов разгадал его мысли и весело улыбнулся. – А что за брошь обронила княжна? – вернулся к происшествию на регате Шувалов.
– Весьма трогательная безделица с сапфирами в виде анютиных глазок и бриллиантами замечательной по изяществу работы. Браслет от того же ювелира она носит на левом запястье. Как шепнула мне мадемуазель Варвара, на утерянной броши выбита дата – «30 мая».
– Стало быть, оные безделицы император преподнес ей утром в Елисейском дворце, в самый день отбытия из Парижа… – граф замолк на мгновение. – А вы изволите судить, что княжна не близка с Варварой Шебеко! – он насмешливо посмотрел на Чарова.
– Мадемуазель могла случайно прознать про оные обстоятельства, – пожал плечами Сергей.
– Ежели мадемуазель Шебеко пока что не в числе конфиденток княжны, то в скорости таковою станет. Уж поверьте моему опыту, – глотнув лафита, важно изрек Шувалов.
– Выходит, я не напрасно обеспокоил Несвицкого?
– Весьма недурно, что он представил вас Долгоруковым, а не кто-либо иной. К примеру, мадам Акинфиева, как бы невероятно оное допущение не показалось. Уж больно от нее пахнет… – граф намеревался крепко выразиться о достоинствах госпожи Акинфиевой, как появление на веранде, где они уединились для приватного разговора, графини остановило шефа жандармов.
– Э-э-э о чем это я толковал? – после ухода супруги, пришедшей сообщить, что чай подан, вопросил Шувалов.
– О мадам Акинфиевой, – подсказал с улыбкой Чаров.
– Да бог с ней! – как от назойливой мухи отмахнулся он. – А вот Варвара Шебеко и ее замужние сестры, равно как и братья Долгоруковы, будут нам весьма интересны, – взгляд графа скользнул по лицу судебного следователя, отчего тот инстинктивно напрягся. – Ваш приятель Несвицкий настоящий кудесник, что одним махом свел вас с ними сегодня на регате. А коли бы вы отыскали ту брошь… – задумавшись, он умолк на мгновенье. – Кстати, как вы нашли княжну? – задал главный вопрос шеф жандармов.
– Как утренняя роза свежа и прекрасна, ваше высокопревосходительство, – в искреннем восхищении воздел руки к небу судебный следователь.
– Ищите пропавшую брошь, Чаров. Не сомневаюсь, ваши шансы заслужить доверие Долгоруковой взлетят до небес, когда в один прекрасный день вы вернете ей подарок государя. А теперь идемте пить чай. За ним и поговорим о выстреле Березовского в Булонском парке.
Глава 3. Ловля на живца
Анализируя происшедшее на регате, Чаров пришел к выводу, что брошь вряд ли удастся найти, если ее подобрал кто-то из праздной публики.
«Разве что дать объявление в „Полицейских ведомостях“ и предложить нашедшему приличное вознаграждение. Однако княжна едва ли согласится, памятуя историю вещицы. Но коли брошь позаимствовал не случайный человек из толпы, а вышедший на промысел карманник, шансы отыскать безделицу повышаются. Со слов княжны, замок на броши был надежный, шомпольный и никоим образом сам собою не отворялся. В таком разе злоумышленник незаметно подкрался к жертве и, пользуясь теснотой и сутолокой, ловко вывинтил замковый шомпол и снял безделицу с платья. А ведь, чтоб такое обделать, потребна недюжинная сноровка».
Приехав в Окружной суд, он поднял старые дела, связанные с подобными кражами, и, прикинув личности подозреваемых, отослал записку чиновнику для поручений Блоку, служившему в Сыскной полиции с первых дней создания ведомства.
– Стало быть, никаких зацепок на означенный предмет не имеете? – выслушав Блока, разочарованно проронил Чаров.
– Сыскная полиция существует менее года, господин Чаров, и учет преступников покамест у нас не богатый, однако ж случившаяся на регате кража, ежели это была и взаправду кража, – полицейский чиновник пристально глянул на собеседника, – не может оставить меня в стороне. Особливо, памятуя наше прежнее сотрудничество и вашу ко мне доброту. По причине приватности дела, я не вправе привлекать агентов, да и санкцию вышестоящего начальства… – осекшись на полуслове, Блок задумался на мгновение. – А коли не побрезгуете, предлагаю переодеться, подходящая одежонка у меня имеется, и нынешним вечерком посетить пару мест, где опосля своих подвигов собираются воры да карманники. Авось, что про брошь да услышим.
Пара вечеров шляний по кабакам вокруг Сенной площади не дали результата, и лишь на третий день им улыбнулась удача. Забредя в заведение у Пяти углов – неприглядный трактир в двухэтажном деревянном доме, одна сторона которого изрядно покосилась и вросла на пол-окна в землю, они подслушали примечательный разговор. К этому времени облик Чарова приобрел нужную расхристанность, так что порядочные мастеровые поглядывали на него искоса, а подозрительный элемент с нескрываемым интересом.