Глава 4. Купец первой гильдии Поляков
Поляков пребывал в душевном раздрае. Снова и снова он вчитывался в письмо графа Толстого, где тот извещал благодарного протеже, что отправляется в Висбаден подлечиться. «Вот незадача!» – в сердцах сетовал Самуил Соломонович. «Отчего именно сейчас ему приспичило ехать, когда в Комитете железных дорог решается вопрос о продлении железнодорожной линии до Ростова», – искренне негодовал Поляков. Ему уже случалось оставлять куда более заслуженных конкурентов с носом, поначалу не принимавших его за серьезного соперника, однако сейчас ситуация в корне поменялась. Старые железнодорожные концессионеры фон Дервиз и фон Мекк, а также группа московских купцов во главе с Губониным и примкнувшим к ним купцом первой гильдии Кокоревым держали ухо востро и только ждали момента захватить упомянутый подряд и наказать наглого выскочку.
«А ежели его сиятельство задержится на водах до конца осени или, кибенимат, останется на зиму, не видать мне оный шахер-махер как своих ушей», – трезво оценивал ситуацию Поляков. «Может, и вправду засвидетельствовать почтение семейству Долгоруковых, тем паче, что услуга старому князю, о коей просит дражайший Иван Матвеевич, для меня дело плевое», – оглаживая аккуратно подстриженную бородку, размышлял Поляков, когда слуга доложил, что карета подана.
Он решил навестить своего петербургского знакомого и британского подданного Александра Кларка, женатого на сестре видных столичных юристов и интеллектуалов Утиных. Не застав лесопромышленника дома и выпытав у прислуги, что господа отбыли к отцу мадам, живущему на Галерной улице, он поспешил туда. Помимо четы Кларков, Поляков застал там остальных братьев Утиных, собравшихся на семейное чаепитие в квартире их почтенного отца – коммерц-советника и домовладельца Исаака Утина. Имея по соседству великолепный доходный дом на Конногвардейском бульваре, миллионщик делил кров с дочерью Любовью и ее мужем Михаилом Стасюлевичем – редактором и издателем популярного литературно-исторического журнала «Вестник Европы». Поскольку в этой же квартире располагалась и редакция журнала, появление незнакомого посетителя не смутило хозяев.
– Должно быть, кто-то из авторов прислал посыльного с рукописью, – услышав звук входного колокольчика, бросил Стасюлевич родственникам и вышел к дверям.
– Вы от кого, милостивый государь? – обратился он к посетителю, пропущенному в переднюю горничной.
– Я собственно от себя, господин Стасюлевич. Купец первой гильдии Поляков, – отрекомендовался концессионер и протянул карточку. – Желаю сделать пожертвование на нужды вашего журнала, – по дороге на Галерную сочинил причину своего прихода делец.
– Вот как! Весьма неожиданно! – пробегая глазами визитку, с радостным удивлением воскликнул Стасюлевич. – Что ж, милости прошу в кабинет, – он сделал широкий жест в сторону полуоткрытой двери, пропуская новоявленного филантропа перед собой.
– Эти деньги, надеюсь, придутся вам кстати, – достав шикарный, крокодиловой кожи портмоне, Поляков отслюнявил несколько банкнот.
– От имени редакции «Вестника Европы» приношу свою искреннюю благодарность, господин Поляков, – убирая кредитки в стол, по обеим сторонам которого громоздились две стопки рукописей – прочитанных и еще ждавших своего часа, заявил искренне взволнованный Стасюлевич. – Никак не предполагал, что публикации нашего журнала найдут отклик в сердце делового человека.
– И, поверьте, живейший! Имел удовольствие прочитать помещенное в последнем нумере «Вестника» письмо вашего корреспондента о Всемирной выставке в Париже. Изложено весьма дельно и основательно.
– Ах да, конечно. Мы внимательно следим за ходом выставки, – с энтузиазмом подхватился главред. – И будем непременно освещать эту тему далее. В ближайшем нумере вы увидите второе письмо из Парижа означенного корреспондента.
– Буду ждать с нетерпением. Не смею вас более задерживать, господин Стасюлевич, но у меня будет к вам просьба… – понимая, что хозяин кабинета не собирается приглашать его в комнаты, Поляков делано заменжевался.
– Говорите, я к вашим услугам, – издатель участливо склонил голову и, запустив пальцы в окладистую темно-русую бороду, приготовился слушать.
– Желал бы перемолвиться парой слов с присутствующим у вас господином Кларком. Мы давно знакомы, я заезжал к нему с час назад, и ихняя прислуга меня уведомила, что он отбыл к вам.