Не понимая, что происходит Ханна все — таки вновь обрела контроль над телом, вопросительно уставившись на мужчину.
— Мистер Голд?
— Не так встречают дедушку.
— Вы мне не указ.
— Да ладно тебе, Ханна. Перестань воспринимать все в штыки и хотя бы притворись, что ты лояльно ко мне относишься. Этот разговор правда очень важен и будет влиять на всю твою жизнь.
— Такое чувство будто я сейчас на уроке психологии, — прыснула она, скрестив руки на груди, — может быстрее к делу?
— Дело в том, Ханна, — начала Камила, — что у магии всегда есть своя цена…
Ханна провела пальцем по шершавой странице книги, а потом подняла взгляд на отца, что стоял облакотившись об косяк двери, наблюдая за тем, как совсем скоро у него появится не одна, а две дочери и это заставило её усмехнуться, потеребить в пальцах тотемную подвеску на шее, что отдал Дерек и перевести взгляд обратно на девушку, что совсем скоро распахнет глаза и войдёт в новую жизнь, с новым телом. На кровати сидит Лиам и держит её за руку. Ему все равно в каком теле была бы Лиддел. Он бы продолжал её любить. Ему все равно на тело. Он был безнадёжно и взаимно влюблен в её душу. Это тот самый стремный для осознания Джеймс случай, когда копия (Алиса) гораздо лучше оригинала.
Вдруг, над книгой появилась огненная сфера, которая опалила руки Джеймс и та сначала впервые секунды ничего не почувствовала, по инерции сделала пару шагов назад, а потом пальцы захватила жуткая боль, которую она тут же утихомирила с помощью магии. Да, она вернулась к ней. Да, проклятье было снято. А эта сфера была сферой разума.
Она пылала ещё минуту, а потом в ней начали появляться картинки, которые являлись воспоминаниями Лиддел и каждое было разделёно ещё с одним человеком. С Ханной. Внезапно нахлынувшая настольгия захлестнула волной с головой. Первые слова, первые шаги, первые игрушки и маленькие победы маленькой личности. Вот Алиса еле сдерживает крик радости, ограничиваясь самодовольной усмешкой и взглядом а-ля «я лучше всех», когда её, а не Рабекку Мэфилд провозглашают капитаном черлидерской группы поддержки. А сейчас мы наблюдаем первое признание в любви, первые неловкий поцелуи в щёчку и с нежностью переплетенные пальцы. Вот и первая ревность и первая ссора. А здесь она вскакивает с постели из-за очередного ночного кошмара. Потом новенький с которым у неё сразу зарождается вражда…
Воспоминания не кончались. Их было очень много для 17 лет жизни. Но когда это произошло сфера взлетела, облетела все препятствия и буквально вошла в солнечное сплетение Уиттейкер. Она начала сиять так сильно, что ослеила и всем находящимся, а именно Ханне, Питеру, Румпелю, Виктории, Фрее, Лиаму, Эрлу, Малии и Реджина пришлось зажмурить глаза или закрыть их рукой.
Ее грудь взмыла вверх. Повсюду летали искры. А потом все прекратилось, Джо, а точнее уже Алиса распахнула глаза, начиная оглядываться по сторонам, остановив свой взгляд на Джеймс, словно не веря глазам, потом перевела взгляд на Эшфорда, что не мог сдержать радости на лице и кинулась ему на шею. Они были счастливы.
— Привет, Алиса, — произнёс Эшфорд, убрав локон тёмных волос за ухо, когда Лиддел уткнулась ему в шею, вдыхая родной, любимый запах, которого так не хватало.
Поочерёдно все подходили, обнимали, спрашивали как ощущение, а Джеймс все так же и стояла в уголке, потирая недавно обоженные пальцы, не зная куда деть взгляд и себя в принципе, мечтая чтобы все это наконец закончилось. Не только эта милая встречая отцов и детей, да и вообще вся ситуация с кварталом, Арией и всем остальным, зная, что в конце она должна получить то что яро желает последнее время, всем сердцем надеясь что человек, с которым она хочет это разделить ей на откажет. Или… Откажет?
Мы все бумажные. Города, люди, достопримечательности. Все мы бумажные и жизнь наша тоже бумажная. А все потому, что она сложится лишь так, как мы этого сами захотим. Если не сказать вслух о своей симпатии, то она так и останется не взаимной. Когда мы читаем книги, когда два молодых человека влюблены в друг-друга и страдают как идиоты, храня «страшную тайну», то это только нам они кажутся сказочными идиотами. Ведь мы то знаем о их чувствах к друг-другу, а они нет. Люди так устроены, что обычно перед хорошим и плохим исходом событий всегда делают больший упор на плохой, заранее готовя себя к худшему, чтобы потом не было так больно. Мы боимся что наше самолюбие пострадает, а чувства ранят. Мы боимся не взаимности, осуждения, даже насмешек, а хуже всего жалости, поэтому предпочитаем молчать. А что если два влюблённых к тому же являются гордым и упрямвми баранами? Полное фиаско.Поэтому та самая истинная любовь есть вовсе не у каждого. Точнее, приходит она к каждому, но не всякий может её принять, распознать и правильно воспользоваться. А иногда мы и вовсе нечто мелкое и ничтожное принимаем за габаритное и важное.
Вдруг, Ханна резко оборачивается, собравшись силами, сделав глубокий вдох чеканит:
— Питер, нам нужно поговорить.
Сейчас или никогда. Пэн соглашается, они выходят в коридор и их исчезновения, впрочем никто и не замечает. Зеленоглазый выжидающе смотрит на девушку с которой недавно заключил перемирие. Его просто раздирает любопытство. Она не проронила после его появления и слова, старалась держаться подальше. Сейчас, именно в эту секунду судьба двух людей либо решится, либо не решится.
— Ты что-то хотела?
Ханна замялась, смотрела по сторонам, на могла сосредоточиться, но набравшись сил все же, трудом, но начала говорить.
— Да, я хотела бы… Спросить тебя.
— Ты так волнуешься, — заметил Питер, — что случилось? О чем ты хотела спросить?
— Ты действительно для нашествия на квартал перенесёшь сюда потеряшек и Тинкер?
Хотела бы Ханна сказать другое, гораздо проще по количеству букв и звуков — Да. Но почему она этого не сделала? Может, потому что побоялась услышать ответ и просто предоставила судьбе сделать очередной выбор за неё.
— Ну да. Нам нужно как можно больше союзников, но главное теперь у нас есть ты. Остальное не так важно. Ты скучаешь по ним, да?
— Немного.
— Ты скучаешь только по ним или Неверлэнду в целом? Знаешь, было много плохого, но ведь и хорошее тоже, особенно… — ему давалось это сложно, но в отличии от Джеймс от смог это произнести, — между нами.
Наступила звенящая тишина. Питер все так же стоял лицом к Джеймс, надеясь на тот ответ, который бы значил для него многое, но она молчала, виновато глядя на него и он все понял, стиснул зубы, ничего не сказал, ушёл задев её плечом, сожаления о сказанном.
День откровений, признаний и новой жизни. День, в который так и не решилась судьба двоих, но мост был разрушен...
====== 58 глава. Притворяйся злодеем, будь героем ======
Прогремел гром. В небе сверкнула молния, а потом поразила ближе стоящее дерево, что упало, подняв клубы пыли. За ним тут же образовался темно-фиолетовый портал из которого поочерёдно стали выходить мальчишки от десяти до семнадцати лет. И ни одного прохожего это не волновало, ведь целому миру уже пришлось смирится к присутствию магии. Никто и не заметил потерянных, ведь шум, землетрясения, нападения на город страшными неразумными и невиданными животными стало привычным. Перед глазами всегда мелькало одно, кровавое и красное месиво, приправленное белоснежными костями с щепоткой дикого ужаса и опасений за свою семью, так что сцена, разворачивающаяся сейчас не была удивительной. Впереди всех шёл юноша, он всем нам хорошо знаком, ведь за их вечными войнами с Ханной Джеймс мы наблюдали много лет. Обладатель изумрудных глаз, в которых вечный холод, лукавой, жестокой улыбки, что постоянно играет на его лице. Он тот самый правитель острова вечных грез и фантазий. Питер Пэн, что чувствовал себя, как нельзя лучше, ведя за собой свою армию беспризорников. Он чувствовал себя в своей тарелке. Он наконец почувствовал себя, тем кем являлся всегда. Чёртовым королём, не имеющим короны.
По правую сторону плелся блондин, лицо которого украшал длинный, большой и уродливый шрам на все лицо и его имя Ханна помнила, хотя и не контактировала особо за те полгода, что провела в Неверлэнде. Правая рука Питера Пэна, имя которому Феликс Лост, но не его появления она ждала, вовсе нет.